От одной мысли об этом душа уходила в пятки. Проводив отца за дверь, Каллия довольно долго размышляла о своей жизни. И точно знала лишь одно: если она хотела что-то изменить в своей стране, то должна начать с самой себя. А до тех пор, пока не станет… женой Лукаса, ничего у нее не выйдет.
Каллия настолько погрузилась в свои мысли, что заметила Изадору слишком поздно. Принцесса обходила колонну на третьем этаже, направляясь вверх. Каллия едва успела остановиться, не сбив гинайку. И от изумления встала как вкопанная.
– Изадора, боги, что с тобой случилось?
Принцесса осторожно провела рукой по коротким, как у пикси, завиткам на затылке. Ее прежде длинные светлые локоны сменились художественным беспорядком на голове, что было принцессе весьма к лицу. Стрижка зрительно увеличила глаза, придала лицу выразительности, подчеркнула высокие скулы и родинку в левом уголке рта, которую Каллия прежде не замечала.
Но перемена коснулась не только волос. Принцесса надела вместо традиционного длинного платья облегающие черные штаны, обтягивающий красный свитер и сандалии, которые не скрывали накрашенные ярко-красным лаком ногти на ногах.
Царь с ума сойдет, когда ее увидит.
– Со мной все в порядке, ничего не случилось, – вымученно ответила Изадора.
Понимая, что не имеет права укорять принцессу, Каллия покачала головой.
– Я не имела в виду ничего такого и считаю, что ты выглядишь превосходно, просто…
– Каллия!
Они с Изадорой перегнулись через перила, глядя на самый нижний этаж, откуда громко кричал Титус, несясь сломя голову по мраморному полу.
Он перепрыгивал разом через четыре ступеньки, пока не добежал до арголеек. Его грубоватое лицо и одежда были заляпаны кровью, грязью и чем-то… зеленым. Пряди длинных, тонких, коричневых волос вырвались из-под кожаного ремешка на затылке и касались щек. Аргонавт дышал так прерывисто, словно пробежал марафон.
– Необходимо, чтобы ты сию же минуту со мной пошла.
– Что случилось?
Судя по всему, Титус побывал в гуще сражения.
Однако Каллия понятия не имела, где и с кем.
– Произошел несчастный случай.
– С кем? – одновременно спросили Каллия и Изадора.
До Титуса внезапно дошло, что принцесса тоже здесь.
Он скользнул взглядом по Изадоре, но если и заметил перемену в ее внешности, то виду не подал.
– Зандер, ему очень плохо.
На душераздирающее мгновение время для Каллии остановилось.
Грудь так сдавило, что ей было сложно дышать. Она только что виделась с ним, прикасалась к нему. Аргонавт был жив, здоров и цел сегодня, как всегда. Неуязвим.
Бессмертен. Ничто не могло навредить Зандеру.
– С ним все будет в порядке? – спросила стоящая рядом Изадора. – Кто с Зандером сейчас? Титус, насколько все плохо?
Но тот смотрел лишь на Каллию.
Когда целительница наконец взяла себя в руки и взглянула на него, то поняла, что Титус изучает ее всезнающим и сочувствующим взглядом.
– Ската, я не знал, что ты – та самая, – прошептал он.
Каллия втянула воздух, застыв, и прошептала:
– О чем ты говоришь? – Хотя все прекрасно поняла. Слишком поздно целительница вспомнила, что Титус читал чужие мысли.
Аргонавт медленно покачал головой.
– Я знал, что ему сделала больно женщина, просто не сложил два плюс два. Он старался не думать о тебе в моем присутствии.
Молчание повисло как тяжелая гиря между ними. Каллия чувствовала вопрошающий взгляд Изадоры с миллионом вопросов. Сердце забилось в груди целительницы так громко, что она была уверена, что ее собеседники слышали.
«Сделала больно? Сделала больно?» Это он бросил ее и их… Каллия сглотнула, не в состоянии даже подумать об этом. Ее сердце билось все быстрее, пока она пыталась сохранить хладнокровие.
Изадора озадаченно выпалила:
– Понятия не имею, что тут творится.
Титус не обратил на принцессу никакого внимания.
– Тебе придется пойти со мной, Каллия, сейчас.
Ей не хотелось вновь переживать боль воспоминаний.
– Я… я не могу уйти. Я должна быть в доме Лукаса… – Каллия взглянула на часы, ища что-то знакомое. Обычное. Предсказуемое. – …через десять минут.
– Плевать на Лукаса! – Титус сделал шаг вперед, и Каллия вытаращила глаза. – Зандер при смерти. Я не могу его спасти. Если не хочешь делать это ради него, сделай ради царя.
