У меня заныло в груди. Мамина ладонь легла мне на макушку.
— А теперь тетки Каснофф смогут выращивать демонов в любом количестве, сколько пожелают, никто и не подумает их останавливать, — сказала Финли.
— Я их остановлю, — ответила я машинально.
— Как? — скривилась Финли. — Ты больше не можешь колдовать, а у них — самое мощное магическое оружие в мире.
Магия всколыхнулась во мне.
— Мы — люди. — Я с ужасом почувствовала, как слезы подступают к глазам. Не хватало еще разреветься при Финли. — Создать демона — это, по сути, значит наполнить темной магией душу обычного человека. Ну, или там экстраординария. Сам-то человек никуда не девается. Ник, и Дейзи, и я, и… мой папа. Мы не вещи, которые можно использовать и выбросить! Мы — не оружие!
На последнем слове я с такой силой вцепилась в край стола, что сломала ноготь.
Мама шагнула ко мне, подхватила под руку.
— Довольно! — сказала она. — Мы придумаем, как остановить сестер Каснофф, чтобы при этом не использовать Софи.
— Это не тебе решать, Грейс, — промолвила Эйлин.
Мама резко обернулась. Я никогда не видела ее в такой ярости.
— Софи — моя дочь!
— Мы не всегда можем повлиять на то, какой путь в жизни избирают наши родные, правда? — ответила Эйлин, глядя маме в глаза.
Вдруг по комнате разнесся негромкий смешок, от которого у меня волосы на затылке зашевелились. Иззи дернулась, а Финли и Эйлин резко оглянулись. Я только сейчас заметила, что позади них на стене что-то висит. Что-то большое, прямоугольной формы, закутанное плотной темно-зеленой материей. Похоже на картину.
— Грейс и Эйлин снова спорят. Ах, совсем как в доброе старое время… — произнес приглушенный мужской голос. — Кто-нибудь, снимите, пожалуйста, эту чертову тряпку, мне ничего не видно!
Магия снова заметалась во мне, поэтому я сообразила, что говорил не человек. И все равно я остолбенела, когда Эйлин подошла к стене и сорвала ткань.
Все-таки это оказалась не картина, а зеркало, в котором отражалась мрачная обшарпанная комната. Странно было видеть нас всех: мама с настороженным лицом придерживает меня за локоть, Эйлин смотрит на зеркало почти с отвращением, Иззи еще сильнее побледнела, а Финли угрюмо хмурится. Собственное мое отражение меня поразило. Оказывается, я исхудала до невозможности, на чумазых щеках светлые дорожки от слез. А волосы… Знаете, лучше не надо.
Но магию растревожило не зрелище «сиротки Софи».
В зеркале на круглом столе сидел, скрестив ноги, какой-то тип и смотрел на нас с издевательской усмешкой. Я невольно глянула на стол, хотя и знала, что на самом деле никого там нет. Отраженные в зеркале смятые бумаги и географические карты в действительности лежали по-прежнему гладко и ровно. Загадочный незнакомец сидел, уронив руки на колени, кружево манжет задевало листы на столе, русые волосы растрепались. Еще я рассмотрела эффектные высокие сапоги и до невозможности тесные штаны. То ли парень увлекался эпохой Ренессанса, то ли просто был сильно старый. Скорее всего, второе.
— Значит, вот из-за кого столько шума, — промолвил он, внимательно меня разглядывая.
Низкий голос мог бы быть привлекательным, если бы на лице у этого типа не было написано крупными буквами: «Я Самый Злодейский Мерзавец, Правда-Правда, И Совсем Не Обаятельный». Все-таки мне он показался обычным колдуном. Демоны ощущаются как нечто более темное и могущественное, а этот, хотя и явный гад, таким крутым не был.
Эйлин толкнула раму, так что тип в зеркале дернулся и чуть не сверзился на пол. Настоящий стол даже не шелохнулся.
Зеркальный тип нахмурился, цепляясь за край стола, и открыл было рот, но Эйлин его перебила.
— Ты ошибся, Торин. У нее больше нет магических способностей.
Торин пожал плечами.
— Неужели? Что ж, так намного интереснее!
Возможно, многие девушки пришли бы в восторг от его улыбки, а я бы ее назвала попросту гнусной. Наверное, эта мысль отразилась у меня на лице. Тип тут же перестал скалиться и снова заговорил.
— Все равно, я никогда не ошибаюсь. Я говорил, что аббатство Торн погибнет в пламени, так и случилось. Я говорил, что девочка к вам вернется, и вот она здесь.
