Грег Мэттьюз вскочил с криком, разрывавшим его горло изнутри. В висках пульсировала кровь, сердце глухо билось, во рту ощущался металлический привкус.
Повсюду слышались голоса, мелькали люди, лица, огни, однако Грег не видел и не слышал ничего, он видел перед собой только мертвую мать, маленькую Джоан и крошку Сару на ступеньках лестницы, Мартина, съежившегося за диваном в гостиной... и отца, Боже милосердный, что они сделали с отцом? И повсюду кровь. Так много крови.
Он упал в море крови и утонул в нем.
— Как вы себя чувствуете?
Из мрака выплыло лицо молодой женщины, на ней был белый халат медицинской сестры.
Постепенно к молодому человеку приходило осознание того, где он находился. Он лежал в больнице, в отдельной палате. Должно быть, произошел несчастный случай, однако Грег не мог ничего вспомнить. Он не ощущал никакой боли, не был опутан сетью пластиковых трубок, на него не наложили гипсовых повязок.
Грег облизал пересохшие, распухшие губы. — Что произошло? — еле слышно прошептал он.
— С вами все будет замечательно, — равнодушно произнесла медсестра. Она подняла его левую руку, положила два пальца на запястье, затем быстро записала его пульс в медицинскую карту. Измерив его температуру и кровяное давление, она подняла спинку кровати, и Грег оказался в сидячем положении.
— Что произошло?
— Здесь есть люди, которые хотели бы поговорить с вами. Чувствуете ли вы себя достаточно хорошо для того, чтобы разговаривать?
Грег попытался сесть как следует, но медсестра ловким и быстрым движением заставила его снова откинуться на подушки.
— Сколько времени я нахожусь здесь?
— Двадцать четыре часа.
— Что случилось?
Медсестра помолчала, стараясь не смотреть в глаза молодому человеку, потом, наконец, ответила:
— В вашем доме произошел несчастный случай, вроде бы утечка газа. Это все, что мне известно, — быстро добавила она и, повернувшись, вышла, прежде чем он успел спросить ее еще о чем-нибудь.
Грег продолжал смотреть на дверь, за которой она скрылась. Утечка газа? Он не помнил ни о какой утечке газа... впрочем, он не мог вспомнить и то, каким образом оказался в больнице. Подняв руки, он ощупал свое лицо. Кожа казалась мягкой и влажной, на подбородке проросла мягкая щетина. Никаких порезов, ушибов, шрамов. Тогда Грег крепко зажмурился и изо всех сил постарался хотя бы что-нибудь вспомнить... однако образы, слабо мерцавшие где-то на краях подсознания, ускользали от него, превращаясь в темные тени.
— Мистер Мэттьюз!
Грег открыл глаза. Около его постели стояла молодая женщина с короткими светлыми волосами, одетая в форму офицера полиции. К подоконнику прислонился пожилой человек с усталым лицом. Он пристально наблюдал за Грегом.
Женщина жестом указала на пожилого человека: — Это следователь Фоулер, а я сержант Хит, лондонская муниципальная полиция.
— Что произошло? — перебил ее Грег. От напряжения его голос сорвался, и молодой человек закашлялся.
Сержант Хит обошла кровать, налила воды в стакан и поднесла ему. Придерживая его голову рукой, она помогла ему напиться, и Грег снова откинулся на подушки.
— Что произошло? — повторил он свой вопрос.
— Мы надеялись на то, что вы сможете ответить нам на этот вопрос, — неожиданно отозвался инспектор Фоулер, тяжело поднявшись с подоконника и подойдя к изножью кровати. Он обхватил металлическую спинку кровати своими большими узловатыми руками, и его тонкие губы так поджались и вытянулись, что их почти не стало видно.
— Медсестра сказала, будто бы произошла утечка газа...
— Никакой утечки газа не было, — решительно перебил Грега Фоулер.
Сержант снова поднесла стакан с водой к губам Грега.
— Что вы можете вспомнить? — спокойно спросила она, переключая его внимание. Он заметил, что ее глаза были разного цвета — один глаз карий, а другой зеленый. — Нам известно, что во вторник утром, в 11.10, вам позвонили по телефону. Вы тут же покинули свой офис, поймали машину и вышли из нее приблизительно спустя пятнадцать минут на Оксфорд Стрит. Вы сели в поезд метро на станции Тоттенхем в 11.40, и около 12.15 вы были уже дома...
— А потом, — резко вмешался следователь Фоулер, — что произошло потом?
