— Что он делает?! — спросил Грег срывающимся голосом. — Этот грохот напоминает канонаду.
Элайн не ответила. Ее взгляд был устремлен на дом, к которому они направлялись. Сжимая меч обеими руками, она чувствовала себя спокойно и уверенно. Она слышала чудовищные раскаты грома, видела неистовую пляску молний над деревней. Над полями стояла плотная завеса дождя, а здесь не было и намека на дождь.
Элайн чувствовала силу Святынь, сгустившуюся в воздухе вокруг нее. Девушке слышался шепот, в котором почти различимы были слова. Ей казалось, что Святыни звали, звали на помощь. Они находились в ловушке и испытывали настоящую боль.
— Они здесь, — уверенно произнесла Элайн. — Под землей.
Грег не стал спрашивать, откуда это было ей известно; без меча он чувствовал себя так, словно потерял руку. Пока он держал меч в руках, он испытывал уверенность... а теперь он не мог понять, какие чувства его одолевали.
Дом был погружен в темноту, в его окнах не светилось ни единого огонька. Элайн и Грег прошли по двору, вымощенному булыжником, стараясь держаться в тени. Они надеялись найти раскрытое окно, однако дом был крепко заперт, а низкие окна занавешены тяжелыми шторами. Молодые люди обошли вокруг дома и вернулись к кухонной двери.
Стихли раскаты грома, и молнии больше не плясали над деревней, теперь в наступившей тишине отчетливо слышались крики пострадавших, отовсюду раздавался вой противопожарных систем в машинах и в уцелевших домах. В воздухе пахло горьковатым дымом.
Элайн протянула руку и коснулась дверной ручки. Полыхнуло зеленое пламя, и девушка отдернула ладонь, ее лицо на миг исказила гримаса боли. В сумраке было видно, как кончики ее пальцев покрылись волдырями.
— Эмброуз говорил, что это место защищают силы, гораздо более могущественные, чем человеческие, — напомнил ей Грег. — Здесь действуют какие-то магические силы.
Сжав меч левой рукой, Элайн коснулась сломанным лезвием двери. Вокруг лезвия заплясали языки зеленого пламени, а само оно засветилось холодным белым светом. Поток света вырвался из металла и начертил на двери диковинный белый узор. Стекло со звоном упало внутрь, начала плавиться ручка, и струя жидкого металла побежала вниз по дереву, покрывшемуся рубцами. Когда дверь с треском рухнула и брызги раскаленного металла разлетелись по выложенному плиткой полу кухни, Грег успел оттащить Элайн от входа.
— Думаю, им известно, что мы здесь, — пробормотал он.
Вивьен вскинула голову:
— Что это было?
Саурин не ответил. Сидя обнаженным в центре правильного круга, он постепенно впитывал в себя могущество Святынь, концентрируя исходившую от них энергию и впуская ее поток в собственную плоть и кости. Энергия, исходившая от горевших огромных костров, тоже вливалась в его тело, он ощущал последние потоки могущества истинных Хранителей Святынь.
Вивьен поднялась. Она сидела спиной к Саурину, глядя на дверь в подвал, и хотя не видела его самого, но чувствовала, как его тело наливалось энергией, как в астрал от него проникала густая тьма, закрывая потоки белого света, излучавшиеся Святынями.
— На лестнице кто-то есть, — глухим, словно звучавшим издалека, голосом сказала она.
Перед ней мелькнул образ рыжеволосой молодой женщины, державшей сломанный меч, — в этом было что-то не то, меч должен был нести Мэттьюз, — однако Вивьен отчетливо поняла, что они были в доме. Саурин запер двери и окна заклинаниями, которые были древними уже во времена Вавилона, но, очевидно, эти запоры не выдержали. Вивьен обернулась и взглянула на Саурина, однако он, казалось, не замечал ее, полностью погруженный в исполнение ритуала, который он повторял каждый день в течение пяти лет. Только вот сейчас все было по-настоящему.
Ладони Саурина отмели в сторону легкий слой пыли и открыли его глазам металлическую круглую дверь из древнего металла, обитого массивными квадратными заклепками. Сквозь слой ржавчины, покрывавшей дверь, были отчетливо видны тринадцать огромных замочных скважин. За ними мелькали тени. Две тысячи лет назад Иешуа прогнал демонов и запечатал дверь в их мир. Иешуа и мир, в котором он жил, давно исчезли, но демоны оставались.
