— Миссис Уолкер... Миссис Уолкер! Джудит!
Джудит шагнула обратно в прихожую, плотно прикрыв за собой дверь гостиной. В дверях стоял Грег, а за его спиной виднелась фигура соседки Джудит, миссис Патель.
— Полиция скоро прибудет, — Грег шагнул к ней и взял было за руку, но Джудит уклонилась. — Я могу что-нибудь сделать? — нерешительно спросил он.
— Нет, вы ничего не можете сделать, — устало ответила Джудит. — Никто ничего не сможет сделать. — Она положила руку на перила. — Я должна взглянуть, что творится наверху.
— Хотите, чтобы я поднялся с вами? — спросил Грег.
— Нет. Нет, но все равно спасибо. Подождите полицию.
Когда она уже приближалась к верхней площадке лестницы, опять невыносимо разболелось увечное бедро, и эта боль толчками отдавалась в голове. Плечевые мышцы пожилой женщины дрожали от напряжения, а грудь, казалось, окаменела, и стало трудно дышать.
Несмотря на пережитый шок, не было ничего удивительного в том, что кто-то разгромил дом, напротив, в этом она усмотрела очередное подтверждение своих подозрений: кто-то собирал Святыни. Джудит оставалось лишь благодарить судьбу, которая на этот раз уберегла ее. Джудит гадала, что произошло сначала — был ли сперва разгромлен дом, или сначала пытались ее похитить?
Спальня, как оказалось, подверглась самым большим разрушениям. Вся постель была изрезана на кусочки обоюдоострым лезвием. Валик, обычно лежавший под подушкой, был вспорот и валялся на полу. Из гардероба вытряхнули всю одежду, и кто-то постарался всю ее изорвать и изрезать. Остатки шляпки, которую Джудит надевала восемь лет назад на свадьбу друзей, покачивались на абажуре, лампочка была разбита. Джудит закрыла за собой дверь спальни и прислонилась лбом к прохладному дереву, на глаза набежали слезы. Однако она не позволила себе расплакаться.
Спальня, служившая Джудит одновременно библиотекой и кабинетом, лежала перед ней в руинах. Пол был покрыт бумагами, все заметки, которые она делала в течение жизни, тщательно собирала и подшивала, погибли. Повсюду были разбросаны желтые карточки каталога. На полке не осталось ни одной книги. Мягкие обложки некоторых книг были наполовину изрезаны, твердые вообще сорваны, и некоторые из старых изданий остались теперь в жалком виде, потеряв свои кожаные переплеты. На полу валялись яркие обложки ее детских книжек, осколки стекла, сломанные деревянные рамки. Пишущая машинка «Смит Корона», добросовестно служившая Джудит двадцать пять лет, лежала смятой, будто на ней прыгал носорог, рядом валялись остатки пластмассового телефонного аппарата. Нагнувшись, Джудит подняла с пола лист формата А4, лежавший возле ее ног. Двадцать вторая страница рукописи ее последней детской книжки: она была запачкана экскрементами. Пожилая женщина бросила страницу обратно на пол, и тогда из ее глаз все же хлынули слезы — горячие, соленые и горькие. На то, чтобы привести здесь все в порядок, придется потратить годы. Вытерев глаза тыльной стороной ладони, Джудит Уолкер с горечью осознала, что у нее попросту нет этого времени. Кто бы ни сделал все это, он не нашел того, за чем явился. Значит, они вернутся.
Положив свою тяжелую сумку на изрубленный деревянный стол, она выложила из нее все книги и записки, которые таскала с собой целый день. На дне сумки, по-прежнему завернутое в старые газеты, лежало сокровище, за которым охотились ее преследователи — Меч Дирнуин. Пожилая женщина горько улыбнулась. Если бы только эти подонки знали, как близки они были к своей цели. Ее узловатые пальцы обвились вокруг покрытой ржавчиной рукоятки, и она ощутила прилив могущества, от которого задрожали руки. За всю свою долгую жизнь Джудит ни разу никого не обидела, но если бы она только могла поднять руку на животных, сотворивших это... Металл потеплел и она отдернула руку — не стоит забывать, как опасны подобные мысли вблизи Святыни!
Ричард Фентон скинул с себя купальное полотенце и обнаженным скользнул в воду, пофыркивая от удовольствия. Ровно сорок градусов. Для кого-то, возможно, это слишком горячо, однако когда человек достигает его возраста, кровь уже плохо согревает, и старые кости постоянно чувствуют холод. Он пересек плавательный бассейн, повернулся и проплыл в обратную сторону, туда, где глубина была больше. В иной день он мог проплыть туда и обратно раз двадцать, однако вчера он поздно заснул, солнце уже успело зайти, когда он отправился спать. Поэтому он проспал до двух часов после полудня, и тем не менее чувствовал себя одеревенелым, усталым... и
