Темнота набросилась на городок Амальфи с проворством ночного хищника, вроде леопарда, охотиться с которыми ввёл моду император Фридрих II из рода Гогенштауфенов. Сильные, могучие зверюги то ли были привезены Его Величеством лично, после победы в земле неверных, то ли являлись подарком султана и были доставлены позже. Так или иначе Фридрих получил двух пушистых и уже умеющих страшно шипеть, показывая зубы, котят, а затем, воспитав их, сделал своими друзьями, охотившимися с ним на крупную дичь. Нет ничего неотвратимее и страшнее леопарда на охоте!..
* * *
Из дома величественной старухи Рудольфио вывел детей, едва только начало смеркаться. А вот горный городок, где все улицы либо спуски, подъёмы и ступеньки, либо сходни и колеи, по которым после дождя бегут говорливые ручьи, пришлось миновать как раз уже в темноте.
Хорошо, что Рудольфио из Турина большую часть жизни провёл в так называемом «ласточкином гнезде» на замке одного знатного сеньора. Когда сеньор отправил вперёдсмотрящего на покой, тот ещё лет десять в поте лица своего честно трудился наёмным убийцей в гильдии Ночных котов. Так что Рудольфио прекрасно видел в темноте, а ребята более-менее ориентировались в лабиринтах улочек и проходных дворов.
В общем, выбрались как-то с Божьей помощью — но не к давно закрытым воротам, как поначалу думали дети, а через воровской лаз в полумиле от поста стражников. После чего оказались не на утоптанной дороге, а чуть ли не в диком лесу. Во всяком случае, беглецам так показалось в самом начале.
— Мы могли бы вернуться к городским воротам и дождаться там рассвета… — стараясь говорить как можно равнодушнее, предложил Константин. — После того как стража запирает город, там обычно собираются опоздавшие. Они жгут костры и всю ночь не спят, охраняя своё добро. Мы могли бы спрятаться среди них.
— Думаешь, Себастьяно Малабранка не опознает вас с сестрой? — удивился Рудольфио.
— Да где этот Малабранка, а где мы? — изумился, в свою очередь, мальчик.
— Ошибаешься, — перелезая через корягу, Рудольфио подал руку девочке.
Но та перепрыгнула через препятствие сама, должно быть, желая выказать перед новоявленным «родственником» удаль.
— Полагаю, что если ваш кровник и не узнал о моём приезде (меня в Амальфи никто не знает), то уже утром, когда откроют ворота, кто-нибудь из соседей отправит ему весточку о том, что дети Бурхарда Уршпергского сбежали. И тогда…
— Тогда мы столкнёмся нос к носу с предателем-соседом! — первой догадалась Анна.
— Вот именно. Впрочем, сейчас идти станет заметно легче. Впереди тропинка, ведущая в деревню, я шёл здесь днём. Буквально через сто шагов лес справа от нас расступится, и далее мы пойдём вдоль симпатичного озерца. А у воды всегда светлее, тем более, что сегодня полнолуние.
— Не озеро, а пруд. Поилка для коз, — догадалась Анна, с размаху налетев носком сапожка на корень дерева.
— Говорят, вокруг этого озера ночью водят свои хороводы маленькие мертвецы из детского крестового похода, что погибли в лесу. — Константин задрожал, а Анна прижалась к Рудольфио, вцепившись в его старенький плащ.
— Какого ещё крестового похода? Да они досюда и не дошли, — с деланным спокойствием рассмеялся провожатый.
— Часть детей дошла даже до Рима, где встретилась с Папой. А вот потом…
— Потом отправилась к себе домой. А тех, кто не пожелал возвращаться, взяли к себе богатые семьи.
— Богатые семьи приняли только отпрысков дворянских родов, а простые дети… Говорят, не все решились снова идти через Альпы, да ещё и без провожатых. Несколько сотен бродили по стране, ища себе места и пропитания … вот и до Апулии добрались.
— Если добрались, стало быть, не померли в лесу, — резонно заметил Рудольфио. — В любом случае меня они не тронут. А вы со мной… Эй вы, дети из крестового похода, отзовитесь! Это я, Рудольфио из Турина, вы знаете меня и не причините мне зла.
Ответом ему стала тишина, и только далеко заухала какая-то ночная птица.
