Случилось так, что, закончив изучение грамматики, Игнатий покинул Монтегю и перешел в Святую Варвару на курсы философии. Директор же (не по просьбе ли Петра Лефевра?) немедленно поместил его в комнату Петра и Ксаверия. Можно предполагать, что Ксаверий, зная отношение Петра к пришельцу, отнесся к такой незадаче с добродушием.
«Ведь через несколько месяцев, — мог он сказать самому себе, — я сдам магистерский экзамен. Как профессор другой школы, я все равно покину тогда Святую Варвару».
История сообщает нам, что однажды Игнатий, беседуя с Петром и Ксаверием о будущем, привел евангельский текст: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Матф. 16, 26). Текст этот располагал к красноречию. Многие проповедники изображали Игнатия, часто повторяющего это изречение и тем обращающего Ксаверия.
Верно во всем этом только одно: услыхав его, Ксаверий только пожал плечами. Игнатий был слишком мудр, чтобы повторять без конца одно и то же. Ведь написал же он в своих Упражнениях: «После того, как будет сказано слово Божье, следует оставить творение с его Творцом».
Предположения Ксаверия оправдались. Став магистром, он покинул Святую Варвару и начал жить и преподавать в Бовэ.
Бывшие товарищи по комнате встречались редко. Тем не менее пребывание в Святой Варваре вместе с Игнатием открыло Ксаверию, что презираемый им нищий был выдающимся человеком. Поэтому он охотно помогал ему готовиться к экзаменам. Благодарный Игнатий, зная его слабые стороны, публично расхваливал его красноречие и подговаривал студентов записываться на его курсы; словом, вербовал ему слушателей и даже лично приводил их к нему. Конечно, это неожиданное усердие льстило Ксаверию.
Было и другое обстоятельство, которое еще более сблизило наставника и студента. Разоренная войною с Кастилией, семья Ксаверия перестала посылать ему деньги в Париж. Если молодой профессор был слишком горд, чтобы обнаружить свою бедность, то Игнатий был достаточно догадлив, чтобы заметить его нужду. Он несколько раз щедро делился с ним — то как с земляком, то в виде благодарности (есть столько способов быть предупредительным и деликатным) — подарками, которые получал из Фландрии.
Ксаверий этого не забыл. И когда однажды Игнатий, бывший всегда настороже, заметил, что Ксаверий, учившийся греческому языку у протестантского репетитора, начал проявлять неосторожное увлечение им, он, не обинуясь, предупредил его о грозящей опасности; после чего Ксаверий, вера которого была глубока, бросил репетитора и благодарил своего спасителя.
Лед между ними окончательно растаял. Они стали часто встречаться. Игнатий, хотя и медленно, все же двигался вперед
Настал день, когда Ксаверий упал к его ногам. Он был покорен.
Несколько умело подобранных Игнатием медитаций Сиз Упражнений) зажгли в нем яркий свет. И Петр Лефевр, вернувшись из Савойи, куда он ездил, чтобы повидаться с родителями, нашел своего друга преображенным.
Шесть избранников Божьих часто собирались вместе. Их будущность вырисовывалась в этих братских беседах. У них не было мысли о монашестве, просто они желали образовать группу, преданную телом и душою службе Богу — Иисусу Христу, отныне их единственному Наставнику.
Итак, 15 августа 1534 г. с восходом солнца они спустились с холма Святой Женевьевы, пересекли Париж и поднялись на склоны Монмартрского холма.
На холме была церковь, построенная в память мученика Святого Дионисия. В часовне, посвященной Богоматери, над криптой, Петр Лефевр, рукоположенный во священники 22 июля, совершил мессу. Перед причастием все они, вслед за Игнатием, произнесли обет нестяжания, целомудрия и миссионерства в Святой Земле, а в случае невозможности осуществить его до 1 января 1538 г., отравиться в Рим к Святому Отцу. Праздник Успения Божьей Матери они провели вместе на холме мучеников. После канонизации святого Игнатия в часовне, где они принесли свои обеты, была помещена доска с надписью:
ЗДЕСЬ РОДИЛОСЬ
ОБЩЕСТВО ИИСУСА,
КОТОРОЕ
ПРИЗНАЕТ СВОИМ ОТЦОМ ИГНАТИЯ
И
СВОЕЙ МАТЕРЬЮ ГОРОД ПАРИЖ
По правде сказать, никто из них не подозревал, что 15 августа родился новый монашеский Орден.
