Скоро пошел слух, что зловещего старца во время его странствий по лесам и степям сопровождала толпа женщин и девушек; все они бросили на произвол судьбы своих родителей и мужей, твердо уверенные, что только он может спасти их души.
В некоторых отдаленных селах видели, как чужак появлялся со своими ученицами в общественной бане, там раздевался догола перед женщинами и того же требовал от них, затем его «сестры» должны были мыть его покрытые пылью ноги. При этом он объяснял, что унижение служит его ученицам на пользу, убивает в них высокомерие добродетели и гордыню.
Поначалу большинство крестьян из Покровского были того мнения, что этот странник шарлатан и посланник сатаны, особенно после того, как местный священник, отец Петр, высказал это мнение в довольно резких словах. Но потом стали говорить о чудесных деяниях странного чужеземца, таких, какие могут совершать только самые великие святые. Рассказывали, что в каком-то монастыре он изгнал из монахини черта, а где-то в другом месте предсказал события, которые вскоре действительно произошли.
Особенно убедительно на крестьян подействовало жуткое сообщение, что странник, когда разъяренные отцы и супруги его учениц хотели напасть на него, угрожающе поднял руку и провозгласил устрашающе: «Да не будет идти дождь три месяца!» И это проклятие исполнилось. Целых двенадцать недель немилосердно палило солнце, иссушило поля и только по истечении предсказанного срока снова начались дожди.
Рассказ об этом чуде, более, чем что-либо другое, убеждал крестьян в том, что странник — посланец божий, который может прекратить дождь. Отец Петр мог говорить все, что хотел, а чужак становился в глазах крестьян святым человеком, даже более святым, чем сам священник, потому что мог изменить погоду!
Но были в Покровском люди, которые уже при первых сообщениях о новом старце понимающе переглядывались; это были те крестьяне, о которых уже давно говорили, что они лишь внешне правоверные христиане, а на деле приверженцы еретических учений «божьих людей». Правда, никто про них не мог сказать что-либо определенное, но все-таки замечали иногда нечто, указывающее на принадлежность этих крестьян к тайному братству.
Когда эти еретики субботними вечерами в полной тайне собирались в укромном месте, они усердно распространяли слухи о чудотворце. В то время, как иные заблуждавшиеся в церковной вере крестьяне, еще сомневались и спорили о том, является ли зловещий странник святым или дьяволом, сектантские братья знали совершенно определенно, что бродил здесь и проповедовал учение о смысле греха один из них. Ликуя, говорили они о приближении нового воскресшего Спасителя, в котором опять, как это уже случалось ранее, Бог воплотился на земле.
Все, что другим крестьянам казалось загадочным, «хлысты» считали совершенно естественным, обычным воплощением Спасителя, которое каждый раз происходило по-новому. В соответствии с верой сектантов рассказы рыбаков на Туре означали, что на землю спустился Бог в обличье нового странника. И даже если позднее странник отвечал священникам и жандармам, что он не подвластен никакой земной власти, то это не было безумной дерзостью, потому что тот, в кого Бог считал возможным перевоплотиться, действительно стоял выше всех мирских властей, даже выше царя, так как он был «царем над царями».
Все деяния чужеземного странника, казавшиеся православным крестьянам такими странными и предосудительными, сектантам представали совсем в ином свете: разве не были это те же действия, что приписывались великому Радаеву? Разве не провозгласил и этот божественный учитель ту же правду, что человек может с помощью плотских пороков изгнать живущие в нем грехи в телесную оболочку и тем самым освободить душу. И вот теперь снова восстал тот, кто проповедовал это учение, и «божьи люди» были твердо убеждены, что в новом святом, как это было прежде с Радаевым, а до него с Иваном Сусловым и с Данилой Филиппычем, воплотился Бог на земле. С благоговением ждали они тот день, когда новый учитель приедет в Покровское и покажется своей пастве.
