Картина поистине эпическая. Конечно, можно предположить, что в летописи перепутаны оба города – периферийный Малый Преслав (Переяславец на Дунае) и Великий Преслав (настоящая столица Дунайской Болгарии) и летописец, держа в голове Переяславец, перенес на него события, происходившие на самом деле вокруг Великого Преслава>{461}. В таком случае источником могли послужить предания, сложившиеся среди ветеранов похода на Балканы. Если это действительно так, то мы имеем летописное описание штурма болгарской столицы, остававшейся неподконтрольной русам до декабря 969 года. Значит, Святослав, вернувшийся после похорон Ольги в Болгарию, начал расширять ареал действий своих войск? С чем это связано? И что происходило в землях, уже захваченных русами в отсутствие князя?
Византийские источники об этом молчат. Лев Диакон вообще не заметил ухода Святослава из Болгарии: в его «Истории» русы после своего первого появления на Дунае не прекращают давление на болгар ни на одну минуту. Несколько иначе изображает дело в своем «Обозрении историй» Иоанн Скилица – живший во второй половине XI века успешный чиновник, дослужившийся до должности друнгария виглы (ведавшего внешней охраной дворца) и носивший титул куропалата (один из первых по значению в византийской иерархии). Согласно его хронике, в ходе первого нападения на Болгарию русы «разорили многие города и села болгар, захватили обильную добычу и возвратились к себе». А через год «они опять напали на Болгарию, совершив то же, что и в первый раз, и даже еще худшее»>{462}.
Это уже другая крайность. Летопись сообщает, что Святослав привел с собой в Киев немного сил, оставив большую часть войска на Дунае. Уход князя на Русь не заметили и болгары, завязавшие с Константинополем переговоры о помощи осенью 969 года. Так что фразу Скилицы о повторном нападении русов на Болгарию следует понимать в том смысле, что русы спустя год возобновили боевые действия и развили столь большую активность, что вести об этом дошли до Константинополя. Видно, уход Святослава в Киев привел к временному затишью – русы закреплялись в захваченной Добрудже.
Летописец обвиняет самих болгар в возобновлении боевых действий. Считая, что Святослав сразу покорил Болгарию и засел в Переяславце, наш книжник представляет действия болгар восстанием. Этой летописной картине пытался придать дополнительные краски В. Н. Татищев. Он поместил на страницах «Истории Российской» уникальный рассказ о том, что произошло в Болгарии после ухода из нее Святослава. Свое сообщение историк отнес к 971 году, когда по летописной хронологии Святослав еще только рассаживал сыновей по областям, собираясь возвратиться на Дунай. По Татищеву, русскими силами на Балканах в отсутствие Святослава командовал некий воевода Волк. Когда князь ушел спасать Киев от печенегов, болгары осадили Волка в Переяславце. Ощутив нехватку продовольствия, воевода, дотоле мужественно оборонявший город, решил вырваться из Переяславца и покинуть Болгарию. Он усыпил бдительность болгар, приказав резать коней и солить конину, и болгары поверили, что русские готовятся к длительной обороне. Ночью Волк поджег город. Осаждающие кинулись грабить горящий Переяславец. Воспользовавшись этим, отчаянный русский воевода погрузился на корабли и отплыл на Русь. По пути Волк узнал о возвращении Святослава и встретил князя на Днестре. Вот тогда-то Святослав повторно осадил Переяславец>{463}.
Василий Никитич Татищев (1686-1750) был крупным государственным деятелем; всю жизнь он выполнял самые разнообразные, подчас весьма сложные поручения правителей России. Он воевал со шведами и турками (был ранен в Полтавской битве), ездил за границу, руководил уральскими заводами, «усмирял» башкир и калмыков, был губернатором Астраханского края. Как и большинство «птенцов гнезда Петрова», Татищев увлекался разными науками: ему принадлежат труды по географии, праву, философии, экономике, этнографии и фольклору и даже «Сказание о звере мамонте». Но главным увлечением чиновника была история. Несколько десятилетий, урывками, из-за колоссальной занятости, Татищев писал «Историю Российскую». Основным источником его труда были летописи. Сперва ученому казалось, что для познания истории достаточно найти хорошую рукопись летописи и внимательно ее прочесть. Но вскоре, сравнивая одну летопись с другой, он обнаружил, что они говорят об одних и тех же событиях весьма различно, а о многих важных действиях не упоминают вовсе. Татищев начал собирать летописи, все более и более убеждаясь, что летописцы были тенденциозными авторами и рассказ летописи – еще не истина. Истина казалась достижимой при сравнении показаний нескольких летописей. По рассказу самого Татищева, древние книги добывались им самыми разными способами. Копию одной древней летописи он получил от раскольника во время поездки в Сибирь, другую ему дал посмотреть знаменитый Артемий Волынский, впоследствии казненный по приказу императрицы Анны Иоанновны, третью Татищев купил у уличного торговца и т. д. Всего Татищев перечисляет 11 летописей, привлеченных им к исследованию (на самом деле он использовал их больше). Из них восемь считались известными ученым уже к середине XX века. Списки остальных числились в не дошедших до нас или пока не найденных – библиотека Татищева вскоре после его смерти сгорела
