Когда рукопись документа была почти готова, она таинственным образом исчезла из сейфа Гудаля. Рукопись так никогда и не нашли, но некоторые источники утверждают, что она оказалась в руках Либера. Он передал ее папе, а папа приказал спрятать рукопись на самое дно так называемого Тайного архива Ватикана, где она и дремлет в забвении по сей день. Нашлись историки и писатели, которые уверяют, что документ ясно показывал, что папе было известно и о так называемом «окончательном решении»[57] еврейского вопроса, и об истреблении православных сербов жандармами (усташами) хорватского диктатора-пронациста Анте Павелича. Папа никогда не соглашался выступить с посланием, где бы осуждались эти зверства и выражался против них открытый протест.
Папа Пий XII и его агенты уже много лет считали хорватов авангардом католической церкви на Балканах. Когда 6 апреля 1941 года Гитлер решил в рамках греческой кампании оккупировать Хорватию, местные фашисты провозгласили независимость страны. 12-го числа Гитлер представил свой план, основанный на придании независимой, управляемой Анте Павеличем Хорватии арийского статуса. Люди Павелича, усташи, выступали против создания государства южных славян после Первой мировой войны.
С 1941 по 1945 год усташи проводили политику террора, систематически истребляя православных сербов, евреев, цыган и коммунистов. Идея Анте Павелича состояла в том, чтобы создать чисто католическую Хорватию, прибегая для этого к насильственным обращениям, депортациям и убийствам.
Массовые убийства и истязания были столь ужасны, что даже некоторые немецкие военные посылали докладные записки в Берлин своему начальству, жалуясь на то, что усташи преступают всякие границы.
Исторической основой создания независимого Хорватского Государства послужили старинные, принесенные еще в XIII веке обеты верности римскому папе в сочетании с искренней ненавистью к исповедовавшим православие сербам за былые обиды. В глазах хорватских католиков сербы были повинны в том, что провоцировали раскол между католиками и колонизовали земли, населенные католиками, обращая большинство из них и православие. С самого начала правления Павелича Пий XII открыто поддерживал хорватский католический национализм. Во время одного из паломничеств усташей в Рим в ноябре 1939 года он заявил, что те являются «великим авангардом христианства», употребив те же слова, что и Лев X. «Кажется, нам улыбается надежда на лучшее будущее, в котором в отношениях между церковью и государством в вашей стране воцарится гармония», — произнес Пий XII, обращаясь к группе хорватов, прибывших в Ватикан во главе с епископом Алоизием Степиначем.
25 апреля 1941 года новые власти запретили издавать что бы то ни было кириллицей. Через месяц были приняты антисемитские законы. В начале мая первые загросские евреи были депортированы в лагеря смерти. Cвященный Альянс начал посылать отцу Либеру в Ватикан шифрованные телеграммы, в которых сообщалось о массовых истреблениях гражданского населения и православных священнослужителей. Но по загадочным причинам Государственный секретариат рекомендовал своим агентам в Независимом Государстве Хорватия избегать любых трений с властями.
14 июля того же года министр юстиции собрал хорватских епископов, чтобы сообщить им, что существует большая группа населения, преимущественно православного, которая не подлежит насильственному обращению, дабы «не осквернять католицизм в Святой Хорватии». На вопрос Степинача, как следует поступать с этими людьми, министр ответил: «Не остается ничего иного, как депортировать их и уничтожать».
После этого усташи, которых папа назвал «великим авангардом христианства», стали убивать направо и налево. Несмотря на предупреждения Ватикана, агенты Священного Альянса продолжали собирать сведения об этих зверствах[58].
Один из таких агентов, подписывавший свои сообщения инициалами Л.Т., 28 апреля 1941-го отправил отцу Либеру сообщение, в котором говорилось: «…банда усташей напала на шесть деревень в округе Беловар и захватила 250 человек, включая школьного учителя и православного священника. Всех этих людей бросили в ров и закопали живыми». В другом сообщении, поступившем 11 мая 1941 года от агента
