Чтобы облегчить сдачу города, Саладин решил прибегнуть к услугам еще более знатного пленника — Ги Лузиньяна. Султан обещал ему свободу, если тот уговорит отцов города сдать Аскалон. Короля доставили к городским воротам, и он произнес следующую речь: «Господа! Саладин сказал, что он отпустит меня, если я сдам ваш город. Было бы неправильно сдавать без боя такой славный город ради одного человека. Поэтому если вы считаете, что сможете сохранить Аскалон ради блага христианства, то сохраните его. Но если вы, по-вашему, не в состоянии его удержать, то я прошу вас сдать его и освободить меня из плена».
Вдобавок к этому король обещал, если получит свободу, обратиться за помощью к европейцам. Граждане города не соблазнились этими предложениями, потому что доверяли опозоренному королю даже меньше, чем султану. Ги вернулся в арабский лагерь ни с чем, поняв, что ему придется остаться пленником султана.
Пока шли эти переговоры, «саперы» Саладина продвигались вперед. Мусульмане уже были готовы начать подрыв городских стен, и это обстоятельство подействовало на отцов города больше речей. Они решили сдаться, пока еще могли это сделать без потерь. Позднее Саладин так объяснял своему брату Мелик-аль-Аделю свое милосердие по отношению к горожанам: «Мы даровали им его по убеждению в том, что одно зло могло бы повлечь за собой другое. Мною двигало желание уберечь женщин и детей мусульман в городе от насилия крестоносцев, а сам город спасти от разграбления».
Таким образом, город, захваченный крестоносцами 34 года назад после семимесячной осады, один из стратегических узлов Иерусалимского королевства, теперь плавно вернулся в руки мусульман. Пока султан вел переговоры о сдаче Аскалона, его отряды брали другие слабо защищенные центры крестоносцев, такие как Газа, Ларрун, Ламра, Дарум. В Газе, оплоте тамплиеров, Саладин использовал еще одного своего заложника, их магистра Жерара де Ридфора, чтобы уговорить защитников сдать крепость. Речи де Ридфора, видимо, оказались более убедительными, и он получил свободу. Вскоре после этого он увел помилованных храмовников на север, в Тир, и тем самым в перспективе доставил султану новые хлопоты. Но своей ближайшей цели Саладин достиг: кольцо вокруг Иерусалима сомкнулось. Несколько дней султан отдыхал в Аскалоне, чтобы духовно подготовить себя к последнему броску.
Иерусалим являлся для Саладина высшей наградой и целью его жизни, а кроме того, он был мечтой его предшественников Зенги и Нур ад-Дина, главным смыслом последних девяноста лет истории ислама, конечной целью джихада. Иерусалим был обиталищем Авраама, местом, где являлись пророки, городом Давида и Соломона. Взятие этого города ознаменовало бы завершение отвоевания Палестины после почти вековой иностранной оккупации.
Иерусалим всегда был одной из главных святынь ислама, третьим по значению священным городом мусульман после Мекки и Медины. По исламскому преданию, эти три города (вместе с городом Куфа в Ираке) были созданы из священной пены даже еще до сотворения земли. По преданию, за пятьсот восемьдесят три года до описываемых здесь событий пророк Мухаммед из Святилища в Мекке долетел на прекрасном крылатом скакуне Бураке до отдаленнейшей мечети Иерусалима, где все пророки прошлого и сам Иисус устроили в его честь роскошный пир. Затем в славную ночь двадцать седьмого числа месяца раджаб пророк поднялся ввысь по опущенной с неба лестнице и был допущен в райские сады вечной жизни. Поднимаясь на семь небес, Мухаммед не опустил взора нигде, даже перед сияющим престолом Аллаха. Эта история ночного путешествия Мухаммеда — один из самых великолепных мифов всех религий.
Итак, Иерусалим, который мусульмане сравнивали с невестой, похищенной неверными, был накануне своего освобождения после плена, продолжавшегося 88 лет. «Мусульмане скорбят об Иерусалиме, — писал один из главных арабских хронистов. — Мы готовы отдать свои жизни за освобождение Иерусалима, словно выкуп за невесту, чтобы вызволить ее из тяжкого плена, чтобы принести ей благословенную радость взамен нынешней муки. Пусть эхом отзовется повсюду клич о помощи Иерусалиму, находящемуся в руках врагов, пусть свет веры вернется в свою страну, и да будут изгнаны из Аль-Аксы те, кого сам Аллах отметил проклятием».
