В нашей группе было четыре человек: Дед, я, Гриша Захаров и Николай Федус. Чтобы перекрыть улицу, пришлось разделится – Дед и Федус, остались в машине, а мы с Гришей, устроились на пересечении улиц Клинковского и Цибизова. Расположились на первой этаже углового барака, который, стоял на перекрестке. Комнаты первого этажа выглядели заброшенными и не жилыми. Многочисленные следы испражнений, пустые бутылки, использованные шприцы и распотрошенные блистеры из-под таблеток, красноречиво свидетельствовали о целях, в которых, местные использовали это сооружение.
Мы подобрали на улице несколько пустых ящиков и, перевернув их, уселись сверху.
Сидели молча.
Слушали.
Разговаривать, курить и даже громко дышать – я строго настрого запретил. Посторонний шум, запах сигарет и даже громкое дыхание – все это может выдать месторасположение засады. А в таких делах, ошибки обходятся слишком дорого – влетит в комнату гранат… и все… допрыгался!
Первая группа, должна была начать через десять минут. По плану, вначале обстрел из автоматов и несколько гранат, потом небольшое затишье, чтобы атакованные могли передать сообщение о нападении, ну, а потом уже все по-взрослому: РПГ и ПК вступают в дело и раскатывают дом по досочке. Деревянные стены бараков, обмазанные снаружи слоем штукатурки, никак не могли служить серьезным препятствием, для мощных пулеметных патронов, ну а уж о противотанковых реактивных гранатах, призванных прожигать мощную, многослойную броню танков и говорить не приходилось – развалят эти сараи на раз!
– Слон, я тебе говорю, дело – ништяк, там какие-то лопухи обосновались, они хабар на улице оставляют, мы через забор перелезем и унесем пару коробок, – раздался под нашим окном приглушенный голос.
– Да, ну, как-то стремно, – неуверенно ответил невидимый собеседник. – Сам же говорил, что у них стволы, а вдруг они нас завалят?
– Не бзди. Спят они все там. Сейчас самое лучшее время. Я бы и сам пошел, но много не унесу, а второй раз, такой шанс хрен выпадет.
Мля! Да, чтоб им: ни дна, ни покрышки! Вот почему, в самый ответственный момент, должны появиться два местных алкаша и все испортить? Даже если этим двум ханурикам, нужен не наш дом, а чей-то другой, то передвижения не понятных личностей, в районе проведения спецоперации – крайне опасное явление, они могут спугнуть диверсантов.
ПБ лежал рядом со мной, патрон был дослан, а предохранитель снят. Осторожно поднявшись в полный рост, я, стараясь не шуметь, подошел к окну. На улице, всего в двух метрах от окна стояли две темные фигуры, одетые в какое-то тряпье, а запах, давно не мытых тел, был настолько сильным, что заставлял морщиться.
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! – пистолет четыре раза дернулся в моих руках, и оба алкаша повалились на землю, пули попали в головы, щедро забрызгав заплеванную дорожку, мозговым веществом, вперемешку с кровью.
В этот самый момент, когда трупы алкашей, еще оседали на землю, в ста метрах от нас раздалась беспорядочная стрельбы из автоматов. Стреляли из двух стволов, потом «пукнул» подствольник… взорвался ВОГ, еще несколько раз ударили автоматы… взрыв ручной гранаты, совсем тихий, не так как показывают в боевиках… там ручные гранаты взрываются эффектно – море огня и дыма, который «ядерным грибом» поднимается в небо.
Выбравшись из оконного проема, я перебежал через улицу и взобрался на крышу, длинного ряда гаражей, который стоял перпендикулярно улицы Цибизова. Теперь можно будет контролировать и тылы, а то, вдруг подмога подтянется не со стороны города, а от железной дороги. Гриша остался внутри барака. Рация, только у меня. Если, что, то у Захарова в руках есть небольшой фонарик, им он и подаст сигнал.
На краткий миг, наступила обманчивая тишина… и снова автоматный огонь, теперь уже огрызаются диверсанты, бьют короткими очередями, пытаясь нащупать наших парней. Наши пока молчат… выжидают.
Взрыв! Граната из РПГ пробила стену и взорвалась внутри. Еще один выстрел… взрыв! Пулемет Калшникова бьет длинными очередями, полосуя стены дома. Хлопают взрывы гранат, бьют короткими, прицельными очередями автоматы. Диверсанты пытаются огрызаться, но у них нет места для маневра, им теперь либо прорываться с боем, либо умереть… другого варианта нет. Барак, служивший им пристанищем начал гореть, пламя пока, лишь терзает стену, но еще чуть-чуть и разгорится на славу – кругом одно дерево.
