Звуки боя, были слышны даже здесь: грохотали пулеметы, хлопали гранаты и часто-часто били автоматы. Когда до нужного нам места осталось, чуть меньше километра, наша машина попала в засаду – длинная автоматная очередь, перечеркнула лобовое стекло «девятки». Пули хлыстом стеганули по салону, ворвавшись внутрь стеклянным крошевом и горячим свинцом.
Федус, успел увести машину в сторону, «девятка» снесла забор из сетки – «рабицы» и перевернувшись в воздухе, влетела в палисадник.
– Гриша, давай бегом наружу! – крикнул я, выбираясь, через выдранную «с мясом» заднюю дверь. – Быстрее, я прикрою!
Вскидывая автомат, жму на спуск подствольного гранатомета. Хлопок… и ВОГ, перелетев на другую сторону дороги, взорвался, ударившись о стену дома.
Возле машины возня и стоны. Я не обращаю на них внимания, если шевелятся, значит – живы, пусть сами выбираются, а то, сейчас враг подойдет совсем близко и все… хана! Хорошо, что боезапас не растрачен… сейчас нас может спасти только плотный огонь, который собьет преследователей со следа.
Укрывшись за не высокой грудой строительного камня, выдергивая одну за другой гранаты из подсумков. Разжимаю усики, выдергиваю кольцо и, выждав несколько секунд, кидаю гранату прочь. И так все три – одну за другой.
Взрыв.
Взрыв.
Взрыв.
Подбивом вогнав в приемник новый рожок, веером выпускаю длинную очередь, вдоль улицы. Снова меняю магазин и еще раз длинную очередь, до полного опустошения магазина… чего уж теперь экономить патроны, если в любой момент можно головы лишиться.
– Ну, что там у вас? – от «девятки» Гриша оттаскивает Федуса, который волочит за собой автомат. – Ранен?
– Легкое, в ногу. Сейчас перевяжу, – яростно шепчет Захаров. – Деду – хана. Шея, голова и три в грудь. Отпрыгался старик.
– Твою мать! – в сердцах выкрикнул я. – Давай, Гриша, тащи его в конец огорода, я прикрою.
Гриша кивнул головой и, подхватив Николая подмышки, потащил его. Подбежал к машине, заглянул внутрь, хотел убедиться, что Дед действительно мертв. Не верил! Дед – он же не человек, он же глыба… глыбища! Такие не умирают, они живут вечно!
Дед оказался мертв.
Мертвее некуда – одна пуля попала в голову, пробив левый глаз и выйдя из правого виска, еще несколько пуль попали в шею, разорвав её в клочья, ну и грудь, судя по разорванному в лохмотья «лифчику» сюда прилетело не меньше трех-четырех порций свинца. Похоже, Дед принял на себя, все, что влетело внутрь машины.
Вытащив из машины его автомат, закинул его себе за спину и, пятясь назад по-рачьи, отполз за угол дома. Свой автомат, тоже за спину, достал из кобуры ПБ, вскинул его и три раза выстрелил, целясь в заднее крыло «девятки», туда, где должен быть бензобак. Пули, с легкостью пробили автомобильное железо, и я услышал легкое журчание – бензин вытекал из пулевых отверстий.
Где-то совсем рядом, по ту сторону дома послышалось тихое перешептывание. Вырвал кольцо из «феньки», отщелкнул предохранительный рычаг и, выждав несколько секунд, перекинул гранату через крышу дома.
Взрыв.
Громкие крики… и отчаянная стрельба. Чужой автомат бьет совсем рядом, буквально, за углом дома… нас разделяет всего пара метров! Еще одна граната… но, теперь я её кидаю в стену, сарая… ребристое «яйцо» осколочной Ф-1, ударяется о стену и отскакивает за угол.
Отчаянный вопль.
Взрыв.
Стоны… преходящие в звериный вой, полный боли и страха.
Подобравшись к углу дома, высовывая автомат и не целясь, выпускаю весь магазин одной очередью. Все… пора делать ноги, а то так и заиграться можно, что очнешься уже на облачке… с арфой подмышкой.
Высоко подкидывая ноги, бегу через огород, не дай бог, сейчас запнуться и сломать себе ногу… тогда будет проще, сразу застрелится!
А вот и дыра в заборе, рядом с ней на земле лежит Гриша, направив автомат в мою сторону… прикрывает… молодец!
Нырнув в дыру, упал на землю и несколько секунд, просто лежал, жадно глотая воздух, широко открытым ртом. Укатали сивку, крутые горки. Вроде и пробежал всего пару метров, а как будто полную марафонскую дистанцию одолел… легкие не иначе, как жидким огнем заполнены!
– Леха, хорош, лежать, надо двигаться, а то сейчас обойдут и нам хана, с раненым не оторвемся, – Гриша, пятиться назад, отползая прочь от забора.
