Испанец гнал как сумасшедший, «паджерик» несся по разбитым дорогам, подпрыгивая на ухабах. Я лишь болезненно морщился, держась обеими руками за ручку над дверью.
– Потерпи, сейчас к морю спущусь, там грунтовка накатанная, машина легче пойдет.
– А, чего вдоль моря решил ехать, а не по улице Орджоникидзе?
– Нельзя, там еж вдоль дороги дома. Регулярно обстреливают. Развелось шалупони всякой, так и норовят, чуть, что сразу же очередью из автомата причесать!
До порта бывшего железно-рудного комбината мы доехали без происшествий. Испанец остановил машину совсем рядом с погрузочным терминалом, и мы принялись наблюдать за толпой. Людей собралось очень много – целое море… бушующее и не спокойное, редкая цепочка в темно-синих, милицейских бушлатах еле сдерживал порыв толпы. Казалось еще мгновение и люди хлынут в воду, пытаясь, вплавь добраться до приближающегося сухогруза, класса – «Река-Море». На лобовом стекле «Паджерика» был установлен видеорегистратор, который сейчас фиксировал общий фон, а в руках у Испанца была небольшая видеокамера, на которую он записывал, указанные мною моменты и детали.
Занимаемая, нами сейчас позиция, оказалась не очень выгодной, поэтому машину перегнали, немного поближе. Здесь, хоть море и приближающийся сухогруз и не были видны, но зато, в объектив камеры попало много чего интересного: несколько шустрых парней, которые принимая из рук подходивших, к ним людей, какие-то свертки и пакеты, удовлетворившись содержимым провожала их, за забор, окружавший причал.
Вызвав по рации, одну из групп наблюдателей, я приказал им не сводить глаз с этих «шустряков».
Потом мы еще несколько раз меняли позиции, наблюдая за погрузкой сухогруза. Толпа бушевала и находилась в постоянном движении, насколько я понял, то милиционеры пытались организовать некое подобие порядка. Судя по всему, в их планы входило, в первую очередь эвакуировать стариков, женщин и детей, но с этим были многие не согласны. Периодически возникали потасовки, драки и стрельба в воздух, на которую уже никто не реагировал. Погрузка сухогруза заняла больше пяти часов, за это время мы успели сменить несколько раз позицию, а потом, вообще укатили в другую сторону. Одна из групп наблюдателей заметила, что один из прибывших кораблей, подошел к причалу завода «Залив» и там сейчас идет разгрузка неизвестных людей и каких-то ящиков, очень сильно похожих на армейские. Близко, нам подъехать не дали, на дорогу выскочил вооруженный автоматом парень, который тут же навел на нас свою «трещетку». Ну, а поскольку, мы были, вроде как на разведке, то стрельбу затевать не стали, а благоразумно удалились, отметив для себя, все эти странности.
На обратном пути, увидели бредущего вдоль дороги человека в синем, ментовском бушлате. Когда «поджерик» поравнялся с идущим, я с удивлением обнаружил, что это Гриша Захаров, бывший опер, который выполнял для меня небольшие, но хорошо оплачиваемые поручения.
– Здорово, оборотень в погонах, а тебя, что снова взяли на службу? – весело произнес я, в открытое окно.
– Алексей, свет Иванович! Епать ту дусю! Тебя же убили! – восторженно закричал Гриша. – Как же так? А, я ведь тебя поминул… почти два пузыря «беленько» за упокой раба божьего, по кличке – Хват, выжрал. Зря, выходи, водку пил?
– Выходи, что зря, – согласился я. – Куда путь держишь?
– Не знаю, – простодушно ответил Захаров. – Надоело все! Сбежал я из оцепления на причале. Ну, и их, в баню! Лучше пойду, в какой-нибудь отряд самообороны запишусь, автомат вон у меня есть, патронов, правда маловато, всего два рожка, но это ничего! – Гриша, с гордостью показал «укорот». – Видал? Трофей, с мертвого турка снял.
– Гриша, залезай в машину, – кивнул я головой. – Хватит штаны просиживать и печень, водкой насиловать, дел не впроворот, без тебя никак не обойтись!
– Легко, – Гриша не стал долго себя упрашивать и залез на заднее сидение, которого не было, поэтому он просто расположился на полу. И увидев сидящего за рулем Испанца, радостно произнес: – Здорово, интернационал. Выпить найдется?
– На работе не пью, – лаконично ответил Испанец. – Ты, в начале, заслужи, а уж потом и нальем. Кто, как работает, тот, так и пьет!
