– Мля, мужики, это же фантастика! Столько бабла, что можно купить все! – держа в руках запаянные в целлофан пачки с европейской валютой, произнес Гриша. – Мы, богаты! Пусть теперь наводчик подавиться своими двуустами «кусками»… пофиг!.. нам столько останется, что уму не постижимо.
– И, что ты сделаешь с этими деньгами? – тихо спросил я, обводя тяжелым взглядом всех присутствующих – Что?
– Как, что? – не понял подвоха Гриша. – Потрачу. Куплю себе дом и до конца жизни не буду работать.
– Уверен? – снова спросил я. Судя по выражению лиц, всех кроме Испанца, парни так и не поняли, что мы влипли. – А, ну, расскажи поподробней: где, как и сколько ты будешь тратить.
– Понятно, что тратить буду не здесь, а в России… или нет, какая к черту Россия! Тратить буду на Канарах! Тут столько бабла, что можно купить целый остров, – неожиданно Гриша замялся, почувствовав мой взгляд. – Леха, только не говори, что мы не поделим эти деньги? Надеюсь, ты не хочешь от нас откупиться какими-то вонючими двадцатью тысячами?
– Да, бога ради, – щедро махнув рукой, произнес я. – Давай так: вот эти десять ящиков тебе, – моя рука указала на открытые коробки, в которых лежало тысяча пачек по пятьдесят тысяч евро в каждой, – а все остальное нам. Согласен?
– Согласен, – поспешно ответил Захаров. – Стоп. Я не понял, а в чем подвох?
– Ты не сможешь потратить эти деньги, – с горькой усмешкой, произнес Испанец, разливая коньяк по стаканам. Бутылку рома, выпили в один заход, а теперь центр стола занимала квадратная бутылка армянского коньяка. – Вариант только один: закопать эти десять ящиков и откопать их не раньше, чем лет через пять – шесть.
– Чего?! С какого это буя, я не смогу тратить деньги? Кто мне помешает? – завелся Гриша.
– Гриня, да ты не томи, расскажи нам: как и где ты будешь тратить эти деньги, – подколол я опера. – Только в подробностях. Начни с того, как ты один переправишь за один раз все эти десять ящиков на ту сторону. Ну, чего молчишь? Транжира! Понял, что нам эти деньги до одного места?
– Алексей Иванович, подождите, что-то я запутался, – влез в разговор Ветров. – То, что мы эти деньги не можем потратить на себя, это и так понятно. В Керчи, элементарно негде их тратить, а в Россию нас не впустят, а даже если и впустят, то деньги точно конфискуют. Но, почему мы не можем их потратить по назначению, для найма солдат и покупки вооружения? Мы же за этим только и шли.
– Данила, посмотри на вот эти вот ящики и на эти? Что ты видишь? В этих ящиках лежат деньги разного номинала и количества, а вот в этих ящиках, лежат пачки в банковской упаковке, да еще и в огромном количестве, как будто они только, что вышли из-под печатного станка, не удивлюсь, что там номера банкнот, идут по порядку. А, что это все означает?
– Не знаю. Что?
– То, что вот эти деньги и ценности, – моя рука указала на ящики в золотом, наркотиками и разномастными деньгами, – принадлежат частным лицам, и их мы можем тратить на наемников, не задумываясь, а вот эти десять ящиков в пятидесятью миллионами внутри – это деньги государства и как только мы их «засветим», так тут же нас и прижмут. Я не удивлюсь, что эти деньги предназначались тем же людям, которые будут поставлять нам наемников и вооружение. Теперь, понимаешь?
– И, что же делать? – лицо Ветрова, недоуменно вытянулось.
– Вариант Испанца, очень даже ничего. Надежно спрячем, а через пару лет, когда все устаканится выкопа…
Договорить я не успел, прогремело несколько выстрелов и фонтан крови, вперемешку с мозгами ударил мне в лицо – несколько пуль попали в затылок Ветрова, сидящего за столом напротив меня. Что-то горячее обожгло правое ухо и шею. Падая со стула, я видел, как Захаров поворачивается в сторону, перенося пистолетный огонь, на сидящего рядом со мной Витю Патрохова. Не знаю, то ли мне показалось это, за минуту до того, как я ударился затылком об пол, то ли это было на самом деле, но под столом, за которым мы сидели, прогремела пушка не хилого калибра – коротко и басовито! Ба-бах!
Сознание вернулось быстро… и года не прошло. Радужные пятна и мутные разводы перестали мелькать перед глазами, как в жутком калейдоскопе, я открыл глаза и уже через пару минут смог сфокусировать свой взгляд. Ох, и хорошенько же меня приложило! Как будто лошадь лягнула обоими копытами… хрясь – и душа вон из тела!
