Анюта словно прочитала мои мысли. Усмехнулась криво:
- Как сладкого хочется, - зажмурилась она.
И потянулась. Руки за голову. Смачно, с хрустом косточек.
Грудь высоко поднялась. Конечно, отстоит ее директор.
На столе звякнул внутренний телефон. Анюта сняла трубку.
- Слушаю, Степан Тимофеевич, - послушно-ласково пропела она. - Хорошо...
- Тебя... Зовут, - кивнула она головой на дверь кабинета.
- Ни пуха...
- К черту.
Я вошел в кабинет. Никто не смотрел на меня. Сел на свое место.
- И последнее заявление от Паниной Анны Павловны, - ровным голосом зачитала Зверева. - Незамужняя. От родителей ушла, снимает комнату.
На какие шиши, подумал я, на директорские?
- А что у родителей? - спросил кто-то.
- Комната в коммунальной квартире, - ответила Зверева. - Еще две семьи. Жалко девку. Пропадает. Предлагаю оставить ее в списке.
- Кого же тогда исключим? - озабоченно спросил Горобец и покосился на Гладилина. - Всем надо, все нуждаются, но решать-то вопрос все равно придется. И не кому-нибудь. Нам.
Опять нависло молчание. Заседание шло уже больше часа. В кабинете стало душно, жарко. Или мне так только казалось?
- Валерий, а как самочувствие твоей супруги? - спросил меня Гладилин.
Вот оно, растерянно подумал я.
Но ответил:
- Она сейчас в санатории, в Крыму. Поправляется.
- Живет она с матерью? - участливо осведомился Гладилин.
- Да, у них двухкомнатная квартира, - ответила за меня Зверева. Мать, брат и она.
- Когда она возвращается из санатория? - опять спросил меня Гладилин. - Это известно?
- Смотря как пойдет процесс выздоровления, - пожал плечами я. - Месяца через полтора, два...
- А если мы попросим вас подождать немного? - склонился в мою сторону Горобец. - Ведь пока ее все равно нет, она в санатории, дышит крымским горным воздухом, сейчас там весна, все в цвету, а когда вернется, то мы наверняка сумеем положительно решить вопрос с вашей квартирой в Моссовете. Не так ли, Степан Тимофеевич?
Королев многозначительно кивнул седой гривой:
- Двух месяцев за глаза хватит. Это мне твердо обещали.
Сам председатель райисполкома.
- Есть еще один момент, Валерий Сергеевич, - мягко сказал Горобец. Мы, то есть администрация, общественность, помогали тебе оформить твой брак, добились, чтобы пошли нам навстречу, сделали для вас исключение так помогите и вы нам, пожалуйста. Всем миром просим.
- У него же жена после тяжелой операции, - сказал хмуро Фурман.
Хороший мужик этот Фурман - я, наконец, смог оторвать глаза от своих сжатых в кулаки рук.
- Мы все понимаем, - возразил Горобец. - Но за это время ситуация изменилась. Если до операции у нее была открытая форма туберкулеза, что являлось бесспорным основанием для срочного предоставления им отдельной жилой площади, то теперь, после операции, открытой формы у нее нет. Ты же сам мне об этом говорил, Валерий Сергеевич, не так ли?
- Мы оба состоим на учете, - охрипшим голосом сказал я.
- Тем более нам будет легче поторопить Моссовет, - рассудил по своему Горобец.
- Давайте решать, - предложила Зверева. - Виктор Федорович, ставь на голосование.
- Хорошо, - согласился Горобец. - Кто за то, чтобы предоставить жилую площадь Истомину Валерию Сергеевичу не в эту очередь, а позже, прошу поднять руки... Так... Шесть... Кто против?.. Трое... Воздержались?.. Тоже трое. Предложение проходит большинством голосов. Повестка дня исчерпана. Есть какие-нибудь объявления?
- У меня предложение, Степан Тимофеевич, - подняла руку Зверева. Давайте все-таки попытаемся вместе отстоять всех пятерых. Напишем ходатайство в Моссовет. Может учтут?
- Это можно, - согласился директор.
- Сегодня же и сделаем, - сказал Горобец. - Все свободны, товарищи.
Мы вышли через приемную в коридор. Все с деловым, озабоченным видом разошлись, и вокруг меня образовалась пустота. Я остановился и долго читал пожелтевшую инструкцию по противопожарной безопасности.
Глава тридцать седьмая
--===Свое время===-
Глава тридцать седьмая
Я не заметил, как доехал до платформы Яуза. Шел знакомой, хоженой не один десяток раз аллеей к институту, в клинике которого еще совсем недавно, недели три назад, лежала Наташа. Нет, не лежала, ходила, уже не оглядываясь, рядом ли стенка.
