Пробираясь сквозь толщу песка, мы искали дно, материк, на котором жили Разумные. Что ж, когда-нибудь станция, вернее останки станции, под тяжестью собственного веса достигнут дна. Верхние строения станции разрушились под действием спор, исчезли сдерживающие распорки, рассыпались синтезаторы воды. Станция - мой саркофаг, его не так-то просто будет откопать, аварийного запаса воды осталось дней на десять...
Я успею написать тебе, Наташа...
... пустыня,
пустыня без края у ног,
звенит безоблачный зной,
в зубах песок
и в ногах песок,
сухой, горячий и злой,
в зыбком песке,
в зыбком песке,
ссыпаясь вперед с песком,
шагаю в тяжелом шуршащем сне,
шагаю вперед ползком,
и ссохшийся рот
поперек разорвав
распухшим чужим языком,
песню пою,
что Создатель прав,
что жизнь распустилась цветком,
любовь подарила свой дар,
я пью твоих рос нектар...
... я смотрел, потому что не оторваться, я слушал, потому что ты смеялась, я молчал, потому что ты говорила... почему я не слышу тебя, почему не вижу?.. разве может быть так, что тебя нет?..
... ты пришла
и этим все сказано!
радость моя
под глазами
слезами размазана...
... люблю! и головой вперед, как в водопад, разбиться в радугу, взлететь и лечь прохладой брызг в прохладу плеч...
... и хотя мы одни с тобою, мы совсем не одни - балеринами над стеною танцуют огни..
все пройдет... останутся губы, целующие голубую соленую влагу твоих глаз...
... Мой саркофаг достиг дна... Разумные были, Разумные жили - станция опустилась в мертвом городе и стала одним из его домов...Разумные стали Безумными и погубили свою планету...
На стене единственной комнаты, что мне удалось откопать, осталась фреска, тусклая от патины времени. Женщина ждет любимого. Женщина ждет любимого, улетевшего к далеким мирам. Я долго вглядывался в лицо женщины, потом вылил на губку остатки воды и протер фреску. На миг засиял божественной красотой лик с твоими глазами и скрылся под распустившимися цветами...
Где мне найти высокие слова сильнее смерти? Они есть и они единственные:
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ
Глава шестнадцатая
--===Свое время===-
Глава шестнадцатая
Наташа словно расцвела. Как мы радовались каждой нашей встрече, телефонным звонкам, совместным прогулкам. А как она волновалась, когда я в первый раз привел ее к себе домой и познакомил с родителями. Я очень хотел, чтобы она понравилась моим старикам - так и случилось. Вроде бы само собой, естественно, Наташу приняли как родную в нашу семью, но только позже я понял, сколько такта было проявлено матерью и отцом.
Когда я, проводив Наташу, вернулся домой, отец сидел за столом и, видно, ждал меня.
- Садись, Валерий, поговорим.
Мать, как была в фартуке, пришла с кухни и тихо присела в кресле у телевизора.
Отец разглаживал складки скатерти, вертел очки в руках - искал слова.
Наконец, решился.
- Насколько я понимаю, у вас с Наташей серьезно? - спросил он, строго нахмурившись.
- Да, - сразу и твердо ответил я. И даже обрадовался тому, что сказал, что у нас с Наташей действительно серьезно.
- Ну, и как же вы рассчитываете дальше жить? - отец испытующе поглядел на меня. - Насколько я понимаю, Наташа замужем?
Разговор будет нелегким, подумал я.
- Официально замужем, но она не вернулась после санатория к мужу и живет сейчас с матерью и братом. Здесь, неподалеку.
- Брат младше ее?
- Нет, старше. Он мастер спорта. По ручному мячу. За ЦСКА играл. Сейчас работает не то тренером, не то завскладом.
- Насколько я понимаю... - отец третий раз употребил это выражение, и жить там негде?
Мать сдержанно вздохнула в своем углу.
- У них двухкомнатная квартира. В одной комнате брат, в другой - Наташа с мамой. Здесь, естественно, тоже негде - не приведу же я жену к вам на кухню, на раскладушку. Но вы не беспокойтесь, сами знаете, я стою на очереди в издательстве, мы строим дом на проспекте Мира, и мне обещают однокомнатную квартиру с учетом моего заболевания... А пока перебьемся как-нибудь... Кроме того, Наташу опять кладут в больницу - не долечилась она, судя по всему.
- Не может быть, сынок! - всплеснула мать руками. - Как же это получилось?
