Уилл остановился перед телом брата и заставил себя на него взглянуть, но потом быстро отвел глаза. Он в волнении закусил губы, думая, не вернуться ли к Честеру. В конце концов, уже ничего нельзя изменить. Он мог просто оставить тело там, где оно лежит.
Но тут Уилл услышал гулкий голос. Тэма так четко, будто великан стоял рядом с ним. «Братья, да, братья. Племяннички мои!» Именно это произнес дядя Тэм, когда Уилл и Кэл после многих лет разлуки снова встретились в доме Джеромов в Колонии.
А перед тем как дядя пожертвовал своей жизнью, чтобы мальчики успели спастись, Уилл пообещал ему, что будет заботиться о Кэле.
— Прости, Тэм, — сказал Уилл вслух. — Я не сдержал обещание. Я… я тебя подвел.
— Ты старался, мальчик мой. Ты сделал все, что мог, — послышался голос дяди Тэма. Хотя Уилл понимал, что это всего лишь плод его разыгравшегося воображения, он немного успокоился.
Все же он не решался приблизиться к телу, сомневаясь, не оставить ли его на месте.
— Нет, нельзя. Это будет нехорошо, — сказал себе Уилл. Вздохнув, он шагнул к сетке и попробовал на нее наступить, чтобы определить, выдержит ли она его вес. Рама скрипнула у него под ногой, но, похоже, она была надежно прикреплена к грибу. Уилл опустился на четвереньки и осторожно двинулся вперед. Кэл лежал в дальнем углу сетки. Нити задрожали под весом Уилла, и он пополз еще медленнее. Ему было страшно: рама далеко выдавалась над бездной. Мальчик попытался успокоить себя тем, что если она обрушится, то он просто упадет на нижний гриб. Если ему повезет, конечно.
Он подобрался к телу брата. Кэл лежал на животе, и Уиллу полегчало оттого, что не придется смотреть ему в лицо. На поясе у Кэла осталась веревочная петля. Уилл втащил наверх свисавший конец веревки, осмотрел его и пришел к выводу, что веревка лопнула. Чтобы отвлечься от безвозвратно мертвого тела, Уилл принялся размышлять, восстанавливая картину событий. Очевидно, Кэл попал в сетку, и все остальные — Честер, Эллиот и сам Уилл — гирляндой опустились на нижний гриб. Тело Кэла послужило точкой опоры, и вполне вероятно, что именно это спасло им жизнь.
Уилл сжимал обрывок веревки, совершенно не представляя, что делать дальше. Из-за неестественно вывернутых шеи и ноги казалось, что Кэл съежился от страха. Уилл потянулся к нему и дотронулся до брата, но тут же отдернул руку. Кожа трупа была холодной и твердой, совсем не такой, как у Кэла.
Уилла захлестнула волна ярких воспоминаний — словно кадры из фильма, склеенные в случайном порядке. Он словно наяву услышал, как смеется Кэл, вместе с ним наблюдая из окна за Черным ветром. Затем ожили другие воспоминания о тех днях, которые он провел с братом в Колонии, начиная с первого момента, когда Кэл забрал Уилла из тюрьмы, чтобы отвезти домой и познакомить с семьей, о существовании которой он и не подозревал.
— Я всех подвел, — глухим голосом проговорил он, стиснув зубы. — Дядю Тэма, бабушку Маколей, даже родную мать, — сказал Уилл, вспомнив, как им пришлось оставить смертельно раненную Сару в холодном туннеле. — А теперь и тебя, Кэл, — обратился он к телу, которое слегка покачивалось в сетке на ветру. Уилл был вне себя от горя, и слезы полились рекой у него из глаз.
— Прости меня, Кэл, — снова и снова всхлипывал мальчик. Вдруг раздался протяжный низкий вой, и Уилл, смаргивая слезы, поглядел на нижний гриб. Глаза Бартлби, устремленные вверх, светились будто отполированные медные блюдца. Не только Уилл оплакивал смерть Кэла.
«Что мне теперь делать?» — подумал мальчик и повторил свой вопрос вслух.
— Тэм, скажи, что мне делать?
На этот раз воображение не дало ответа, но Уилл инстинктивно понял, как бы поступил дядя в такой ситуации. Нужно было посмотреть на нее с утилитарной точки зрения, пусть самому Уиллу не хотелось даже думать об этом. «Проверить, нет ли чего полезного», — пробормотал мальчик и принялся осторожно обыскивать тело брата, стараясь не сдвинуть его. Он нашел перочинный нож Кэла, пакетик арахиса и несколько запасных светосфер. В одном из карманов Уилл наткнулся на шоколадный батончик с карамелью, растаявший и помятый, но запечатанный. Было видно, что он пролежал в кармане достаточно долго.
