— Что еще вы знаете?
— Когда был готов третий и четвертый уровень, я очнулся в новом теле. Пришлось привыкать какое-то время. Нам дали жилье, сказали, что делать. Все работали на благо города. Со временем проходили отсеивания. Некоторые обладали талантами, склонностями к науке, образованию, искусству. Их забирали наверх. Это были всегда одиночки. Я не хотел отправляться туда, откуда был сослан. Я смирился, да и не хотел отходить от мечты, от последнего повода жизни. Другие не смирились. Они ушли еще глубже, строили свои дома, жили новой жизнью. Их отлавливали, возвращали сюда, иногда промывали мозги. Нам это было проще сделать. Пару раз я задавался вопросом — не убегал ли я? Но тут же не хотелось говорить про это. Даже думать. Совет устал противостоять недовольным. Им разрешили поселиться там. Потом у них покупали информационные ресурсы. Потом таких нулевых поселений стало больше. Десять точно. Началась конкуренция. Теперь старались переманить нас отсюда, даже сверху. Они приходили, говорили о настоящем предназначении, о возможностях, которые ограничивают наши тела.
— И уходили?
— Конечно, они отказывались от последнего, ради нового обмана. Мой старший сын ушел, не отправил ни весточки. Может, теперь оно не нужно, может у него другие приоритеты. Мать и не знает теперь о нем. Я попросил стереть ей память о старшем. Чтобы не мучилась, не ждала.
— Разве это не обман? Вы сами этого хотите?
— Я уже сказал, это лучшая участь из всех возможных. Все хорошо.
— Но…
— Знаешь, что я тебе скажу. Перспектива жизни на том свете маячит перед глазами не просто так. Это утешение, которое остается с тобой на последних минутах. Мои минуты были без этой иллюзии. Я знал, что смогу жить с близкими. Беспричинная смерть это самое обидное.
— У вас ведь был выбор, да?
— Всегда есть выбор, только вот не каждое исход нам приятен. У тебя ведь тоже он есть. Видел тебя в кампании одной девушки. Было это давно, но помню это хорошо. Если не забрали тебя, зачем ты вернулся?
— Я не Идеал. Даже близко к нему не стою.
— А ты не знал, что они берут всех подряд? Вопрос состоит только в твоих убеждениях.
С этими словами Финн поставил меня в тупик. Но одновременно открыл глаза, отвел к истине. Он дал ключ от двери, но за ней оказался еще один коридор, полный новых тайн.
06/01/2061. Видеозапись. Приемная.
— Здравствуйте мистер Фортум. Я вижу, вы приехали с семьей.
— Да, я принимаю ваше предложение. Сколько будет стоить операция?
— В пределах пятидесяти тысяч. Риск смертности почти нулевой. Мы профессионалы и держим свое слово. Пускай ваша семья отдохнет в зале для гостей, я хотел бы лично с вами побеседовать тут.
— Хорошо. Кая отведи детей, пускай они посидят, отдохнут. И проследи за ними.
— Рад, что ваша благоразумность взяла верх. Какие условия вы хотите поставить?
— Мы все люди. Но я знаю, что после вашей операции мы перестанем ими быть. Я хочу, чтобы для моей супруги такое существование не докучало. Она счастлива растить моих сыновей. Но это не может продолжаться вечно.
— Мы можем это устроить. Вы сказали своей семье, что именно будет с ними?
— Нет, я берегу их. Такая истина может ненароком навредить.
— Мистер Фортум, вы умираете. Это последнее, что вы можете сохранить, — сказал ученый, указывая на уходящую супругу Финна.
— Давите на мою слабость?
— Нет, хочу показать вам истину. Она жестока. И в таком случае вам есть, что терять.
— Да, я понимаю. О какой услуге вы заикнулись, когда я говорил о жене?
— Мы можем постепенно стирать ей память. Каждый день, неделю или месяц — на ваше усмотрение. Она будет счастлива вечно. Думаю вы тоже будете не в горе.
— А мой сын?
— С ним можно сделать то же самое. С каждым. Для вас эта услуга тоже работает.
— Нет, у меня в памяти слишком много хорошего. Я не хочу, чтобы моя семья стала пустышкой. Если они будут счастливы, то и я тоже. Сделайте им ежедневную функцию. Но оставьте в них человечность.
— О, мы на вашей стороне. Для вас это будет перерождение. Если захотите, то в ближайшем будущем мы сможем вернуть вас в новом теле обратно в наш мир.
— Вот этого не надо. Я натерпелся. Мне нужен покой.
