Я думаю, что Карлос сдвинул им точки сборки коллективно. Через некоторое время он прогнал их всех под разными предлогами. В случае с Мариви — потому, что он её увидел курящей на собрании. Её место заняла Марсела Галвес.
Марсела — очень сложный человек, она постоянно в семейных проблемах. Думая, что немного попрактиковать Тенсегрити было бы ей полезно, я позвонила ей однажды и спросила:
"Почему ты не ходишь в группу Мариви? Это понравится тебе".
Она пришла, и таким образом они приняли её в классы. Вначале она была очень подозрительной и неприязненно относилась к Мариви из-за ревности к Нагвалю, но вскоре начала продвигаться по карьерной лестнице. В конце концов, была допущена вести занятия во внутренней группе Карлоса — там, в Лос-Анджелесе.
Она поднялась очень быстро. Однажды я пришла в театр Амалии Ернандес (Amalia Hernandez), где должны были выступать Нагваль и чакмулы, и увидела, как Марсела осматривает входящих, проверяя, чтобы они не вносили магнитофоны. Её власть укрепилась во время событий в гостинице Шератон, где она также исполняла обязанности начальника службы безопасности. Это было очень крупное мероприятие. Приехало более 1000 человек, что требовало значительных организационных усилий. Можно сказать, что там родился Клеаргрин — организация, ответственная за обучение Тенсегрити.
— Когда вы видели Кастанеду в последний раз?
— С изменением стратегии распространения он также изменил мой статус. Несмотря на то, что я уже не была ответственной за собрания, я была приглашена для выполнения некоторых обязанностей, таких как популяризация и контакты с прессой.
Изменение можно было заметить во время проведения семинара, организованного Мишелем Домитом в Шератоне. Это было очень интересное предложение. После того, как Тони Карам принял 500 человек в отеле Фиеста Палас, нам предложили принять тысячу. И большинство приезжающих принадлежали к новому поколению, которое не знало, кто такой Карлос Кастанеда. Мишель создавал инфраструктуру, а Грисел Васкуес (Grisel Vasquez) был координирующим. По прямому указанию Карлоса они попросили меня помочь им со средствами информации. Это было поручением для меня. В последний раз я его видела 12 февраля 1996 на конференции «Новые Пути Тенсегрити», организованной в Астурийском Центре Гуиллермо Диасом (Guillermo Diaz), владельцем обувной фабрики. Его жена Лидия была официальной представительницей вместе с Перлой и Марселой. Карлос улыбался: он провёл прекрасную конференцию, где осветил новые понятия обучения, ответил на множество вопросов и рассказал о многих вещах, относящихся к продолжению его работы. Он охарактеризовал изменение своей стратегии как естественную эволюцию, к которой практикующие должны приспосабливаться, не уступая человеческой склонности уделять внимание личным мелочам, СОторые не имеют ничего общего с Духом. Дело в том, что некоторые из его поклонников стали изучать детали его личной жизни, как будто это было важно.
Он сказал, что те, кто только размышляет, ничего не делая заканчивают тем, что оставляют поиски. И что для того, чтобы практика нагвализма была эффективной, интерес практикующих должен находиться в абстрактной плоскости. Что движущим мотивом наших поисков всегда должно быть осознание необходимости измениться, а не болезненное любопытство.
Для меня это событие было особенно важным, потому что, как агенту по распространению, мне пришлось организовывать пресс-конференцию — единственную за всё время его деятельности.
Трогательной деталью было то, что полученные от мероприятия деньги, более 150 тысяч песо, были направлены на организацию помощи мексиканским детям. Я сама присутствовала при вручении этого дара.
После того дня я никогда больше его не видела.
— Как вы встретили сообщение о смерти Карлоса Кастанеды?
— Я в это не поверила. Я не верю, что Нагваль умер.
