Светунец - страница 8
У Шурика лицо спокойное. Володя не мог понять: шутил он или на самом деле готов был стянуть арбуз?
— Да они все с буквами. Как возьмёшь?
— Такого зайца и в пионеры приняли! — осерчал Шурик. — Мне-то зачем арбуз? Тебе хотел услужить. Бабка сгребёт арбузы и на базар утащит. Тебе фигу даст… Один-то можно бы свистнуть, а? — выклянчивал Шурик.
Володя не соглашался.
На забор сели два клеста. Шурик запустил в них камнем и сказал:
— Съедим арбуз, Вовка. Ты не будешь виноватым, и я не буду — на клестов свалим!
Он выломал из плетня палочку и давай тыкать в арбуз.
— Ну-ка не тронь! — Володя толкнул приятеля.
— Правда, как наклёвано?
— Ну и что же?
— Клёваный арбуз бабка не понесёт на базар. «На, скажет, Светунец, птахи испортили…»
И Володя согласился с другом:
— Клюй вон тот, который поменьше. Да буквой к земле поверни.
Шурик пол-арбуза истыкал. Теперь надо ждать бабушку.
— Как придёт, ты беги за мной. Я в полыни спрячусь, — наказывал другу Шурик. — Сперва она поругается, а после и меня угостит. Знаю.
Он дал Володе пострелять из рогатки, сорвал огурец, хрумкая, поглядывал на калитку. Ему неспокойно было.
— Зачем она жалеет родному внуку! Он из города приехал, а она жалеет. Другая бы сказала: ешь арбузы, внук, поправляйся…
Шурик унимал свою тревогу громким рассуждением, а Володе захотелось подметать ограду. Подмёл голиком. Шурик старательно помогал. Потом взапуски кололи толстые чурки и подсвинку травы нарвали, и картошки начистили бы, но вернулась домой бабушка. Стала нахваливать Володю:
— Другие ребятишки носятся по деревне сломя голову, а мой Светунец во дворе прибирается. Дождалась я весёлых дней — помощничек вырос! — и как малому вытерла фартуком нос.
— Мы вон и дров нарубили, — прогудел Шурик, что-то заметив на ветвях яблони.
— Всё вижу, родные, — умилялась бабушка. — Поиграйте маленько, я вам кукурузы наварю, — и понеслась в огород, замелькала белым платком в подсолнухах.
Приятели опустились на лавочку — спина к спине. Тихо шелестела дикая яблоня, хрюкал подсвинок. Мальчишки скребли твёрдую землю пальцами голых ног.
— Ребятки, а ребятки!.. — услышали бабушку.
— Чо-о-о! — заревел Шурик.
— Идите-ка сюда, ребятки…
— Зачем? — Володя пошёл.
Шурик тоже сопел в его затылок.
Бабушка перегнулась вдвое и осматривала арбузы.
— Это кто напакостил?
— Клёст. — Шурик внимательно изучал подсолнух.
— Клёст, — сказал Володя.
— Всё летал да клевал, — нехотя продолжал Шурик.
Бабушка подняла глаза на ребят и прищурилась.
— Клёст клевал, а вы где были?
— Клёст долбил, а мы дрова рубили. — Шурик нашёл дырку в рубахе и просунул палец.
— Это чей струмент? — Бабушка совала под носы ребят палочку, которой Шурик истыкивал арбуз. — А лапы голы чьи? Я думаю, внук домовничит, а он что вытворяет! Какую копейку хочу выручить, а он вредит мне. Чего вытаращил глаза, не нравится? А где сообщник твой, куда делся?
Шурик шумел в кукурузнике.
— Убегай, я тебя и дома найду! — грозилась бабушка. — А ты на — ешь! Лопни! Отец был пакостным и ты в него же! — Бабушка схватила с земли арбуз и пихнула Володе. — Тащи, режь! Разоряй меня.
Володя прижал арбуз к животу и поплёлся в избу. Бабка шла позади, гремела:
— Ему и морковка, ему и огурчики, он ещё арбуза захотел. Завтра мотай в город, не нужны мне гости-пакости.
В летней кухне Володя опустил арбуз на стол. Бабка кромсанула его ножом, и брызнул сок из алой мякоти, дробью сыпанули чёрные семечки.
— Ишь какое диво сгубили! — воскликнула бабушка. — Ну-ка пробуй, сладкий ли? — Отрезала внуку пластик.
Он жевал, она тоже пошевеливала губами. Потом и сама попробовала.
— Чистый сахар! Надо же, уродился! У людей ботву туманом сгубило, у меня созрел.
Ел Володя, ела и бабушка полным ртом, постреливая семечками, тёплыми глазами поглядывала на внука.
— Где Шурка-то? Далеко не убежал, тут прячется. Иди зови.
Шурик сразу отозвался на голос Володи: сидел в полыни.
— Ты смозговал! — укорила его бабушка. — И метки моей не испугался. Ещё раз принесёшь мне убыток — скажу отцу, так и запомни… Бери, — и подала Шурику тяжёлый пласт.
Ребята сопели, мокли до глаз в арбузе; отдувались их животы. Бабушка собирала скользкие семечки в тарелку, думала вслух:
