— Остается опять порадоваться за вас, милорд!
Данкеро не сдержал смешка, но промолчал. А Сэбиан, взяв меня за руку, повел к двери.
По настоянию гранта обряд проводили во дворе. Несложно догадаться почему: снова расходовать половину своего магического резерва, а может, и больше, из-за того, что на сей раз бракосочетание происходило в светлой обители, — темный не захотел.
Сначала нас обвенчала абаниса Эйра. И если я, несмотря на обстоятельства, испытывала душевный подъем и внутреннее благоговение во время святого таинства, то дракану пришлось тяжко. Ощутив, как дрожит мужская рука в моей по окончании священнодействия, я почувствовала жалость к мужу и неожиданно — уважение и благодарность. Ведь он знал, каково ему будет, но пошел на это ради меня.
Твердо решив ответить тем же, я уверенно смотрела Сэбиану в глаза, когда он начал проводить второй обряд согласно традициям темных. Даже когда полоснул по моей ладони ритуальным кинжалом, поморщилась, но не пыталась убрать дрогнувшую руку и слезы вытерла рукавом другой.
Но стоило нашей крови смешаться, а Керо — запеть, со мной начало твориться что-то непонятное. Однозначно — не то, что происходило с Сафирой. От места соприкосновения наших окровавленных ладоней растекалась волна холода, пробирая меня до костей. Я застонала и зажмурилась, захотелось обнять себя и сжаться в комочек. Попыталась выдернуть свою руку из когтистой ручищи, но маг держал крепко.
Неожиданно холодный поток словно загустел, превратившись в нечто живое, темное и жутковатое по ощущению и восприятию. Это что-то зашевелилось у меня под кожей, устраиваясь, обживаясь. И, кажется, делясь целым сонмом едва различимых эмоций…
В ужасе открыв глаза, хотела заорать, но в этот момент посмотрела на Сэбиана, и крик застрял в горле. Мужчина посерел, на щеках выступил лихорадочный румянец, что обычно бывает, когда во время болезни температура поднимается или обгораешь на солнце. В сумеречных глазах мага появилось смятение и удивление: он явно не ожидал того, что происходило с нами сейчас. И одновременно продолжал хрипло монотонно петь. Пришлось мне, сжав зубы, терпеть боль и страх, держась за его ладонь, как утопающий за спасательный круг.
Брачный браслет снова обжег кожу в том месте, где намертво врос, послав волну озноба по всему телу. Затем я почувствовала на запястье холод, облегчивший страдания, и все — больше никаких неприятных ощущений. Если бы не эмоциональный откат!..
Керо замолчал, по-прежнему удивленно глядя на меня. А я не выдержала и, вырвав наконец свою ладонь, чуть не плача, пожаловалась:
— Ты не предупредил, что во второй раз будет настолько больно и жутко!
Сэбиан резко шагнул ко мне, сграбастал и прижал лапищей мою голову к своей груди. Однозначно, с намерением заткнуть рот. А я — что? Все поймала на лету. Обиженно зыркнула на него и замолчала, подчиняясь безмолвному приказу не ляпнуть лишнего при посторонних.
Как ни странно, в объятиях иномирца, более того — темного мага, ставшего моим мужем, я ощутила спокойствие, которого так не хватало мне в последнее время. Доверчиво положила ему на грудь раненую ладонь и сама, все еще вздрагивая, уткнулась в кафтан. Пару раз всхлипнув, затихла наконец.
Муж бережно погладил меня между лопаток, затем наклонился к моему уху поближе и выдохнул:
— Тебе станет легче, если я признаюсь, что сам не ожидал образования полной связи?
Шмыгнув носом, я подняла лицо и, посмотрев в темно-серые глаза, спросила:
— А что это означает?
Здоровенная тяжелая ладонь, переместившаяся на талию, замерла, потом последовал лаконичный ответ:
— Я тебе скоро расскажу и даже дам почувствовать.
Уловив подтекст, опять шмыгнув носом, я с подозрением взглянула на мужа, заставив его усмехнуться.
— Вещи миледи погрузили, мы готовы в путь! — нарушил странный волнующий момент Данкеро.
От вкрадчивых мягких ноток в его голосе не осталось и следа, что меня насторожило, хотя взгляд оставался прежним — доброжелательно-изучающим.
А вот абаниса Эйра кротко улыбалась, но тревожно посматривала по сторонам. Разумеется, ей бы поскорее проводить загостившихся чужаков за ворота и забыть нас, как неприятный докучливый сон.
