Письмо было адресовано королю с пометкой «лично в руки», что вдвойне вызывало недоумение, почему Ильмадика не могла сообщить через магическую связь. Ведь Тэрл знал, что с королем она связывалась таким образом неоднократно.
Гласило же письмо следующее:
«Наш старый враг дал о себе знать. Задействуй любых агентов на Черном Континенте. Пусть любыми путями передадут Халифату информацию о том, что необходимо уделить особое внимание происшествию к западу от Этбайского хребта и его виновнику-чужеземцу. Как обосновать необходимость для халифа, решай сам. Но очень важно, чтобы он выделил на это все силы и не дал чужеземцу выхода к морю. Нельзя допустить, чтобы он вернулся на Полуостров.»
- Этбайский хребет, - задумчиво повторил Тэрл, - Кто-нибудь знает, где это?
Вопрос был риторический. На то, чтобы получить знание о географии Черного Континента, можно было надеяться, общаясь с учеными, изучавшими Дозакатные карты, но не с военными. Переворот Амброуса и развязанная им война поставили крест на перспективах ответного удара по Халифату, хоть, как показывало это письмо, какая-то агентура по ту сторону моря у Ордена все-таки была. Повстанцам же и вовсе было не до того: их интересы целиком и полностью лежали на Полуострове.
- Ладно. Давайте-ка поскорее…
Распоряжение Тэрла прервал сигнал боевого горна с северо-западной стороны города.
Сигнал тревоги.
Ильмадика предпочла бы осуществить задуманное прямо во дворце, но не хотела, чтобы кто-то рассказал об этом королю. Амброус был еще полезен, и ей совсем не хотелось потерять его сейчас.
Именно поэтому в сопровождающие она выбрала черных рабов, несших паланкин (не умела Владычица пользоваться таким варварским способом перемещения, как верховая езда), и телохранителей из числа Железного Легиона. Иными словами – тех, чья верность ей была несомненна.
В том, что ни один из адептов не выйдет из-под контроля, она больше не могла быть уверена.
Из тех, чьи мозги не были промыты, о предстоящем рассказать мог разве что городской глава, любезно предоставивший богине свой особняк с восхитительной красной ковровой дорожкой, но и он понятия не имел, что именно она задумала. Как и большинство мужчин, он совершенно терял критическое мышление от беспомощного взгляда и милой улыбки девушки.
Не знали, – пока не знали, - что происходит, и пришедшие по её зову кандидаты в новые адепты.
- Мои будущие рыцари, - улыбнулась Владычица самой обаятельной из своих улыбок, - Я так рада, так счастлива видеть вас здесь!
Перед ней выстроились трое городских мальчишек – один десяти лет, другой одиннадцати, третий восьми. Дети. Пластичное, живое сознание, которое позволит им освоить её магию быстрее, чем многим из взрослых, - исключая лучших, разумеется. Наивная, бездумная, очаровательная жестокость, что во взрослом возрасте сохраняется разве что у социопатов. А самое главное – отчаянное желание встретить того, кто отнесся бы к ним как к взрослым.
Ильмадика собиралась исполнить это желание.
- Я позвала вас сюда, потому что вы особенные. Не такие, как все. Вы трое – Избранные. Единственные, кто способен на то, что другим не по силам.
Работать с детьми было проще, чем со взрослыми, - хотя суть, на самом-то деле, не отличалась. Амброус, Килиан, Эрвин, Йоргис, Шнирке, - все они хотели видеть себя Избранными так же, как и эти трое мальчишек с горящими глазами. Но в то же время пообещай она им это прямым текстом, и ни один бы ей не поверил. Каждому из них приходилось подбирать свои собственные слова. Но в глубине души каждый хотел одного и того же.
Быть особенным. Такое простое, такое нелепое желание. Быть особенным – для неё и для мира.
И никто из них в своем тщеславии не задумался о том, что если особенные все, то не особенный никто.
- Но Госпожа, - несмело подал голос восьмилетний, - Что мы можем? Мы же слабы. Бессильны.
Умный мальчик. Ильмадика в его возрасте таких вещей не понимала.
Жизнь преподала ей такие уроки позже.
- У вас будет сила, - заверила его богиня, - Вы же Избранные. Сила ваша по праву. Разве не так? Следуйте за мной, и овладеете возможностями, каких большинство не могут и представить себе.
