И вот он выходил на пенсию. Собрались все его друзья и коллеги. Закатили пир горой,песни и пляски. Но сам хирург сидел в углу с кислой миной на лице. Кто-то спросил его:
- Не время печалиться! Все радуются за тебя — почему бы тебя не порадоваться вместе с нами?
На это хирург ответил:
- Сейчас для меня как раз самое время печалиться. Я ведь никогда не хотел быть хирургом, но всю свою жизнь я потратил впустую в операционной. И пусть я стал величайшим хирургом в мире, но радости мне от этого никакой. Я мечтал танцевать, и даже если бы я танцевал на улицах городов,то и тогда это было ближе моему сердцу.
Так пусть же люди будут самими собой. Помогайте им быть теми, кем они хотят быть. Никогда ничего никому не навязывайте. Это и есть то самое уважение к человеку.
Глава 2
Самое сложное — это быть со мной
Вопрос первый:
Возлюбленный Ошо,
Тебя приветствует семья индийской «Раджниш Таймс» и все обитатели Раджнишдхама — нео-санньясинской коммуны. И в Индии, и в мире есть множество санньясинов, никогда тебя не видевших, но вместе с тем их любовь к тебе и их преданность твоему видению вызывает благоговение. Как в точности это происходит — откуда столько любви, столько доверия?
На самом деле, любви, преданности даже легче возникнуть, если вы меня живьем никогда не видели. Такая любовь будет гораздо более чистой, более безоговорочной и менее личностной. Видеть меня, быть со мной и при этом любить меня со всей тотальностью гораздо сложнее.
Это происходит потому, что наши умы воспитаны таким образом, что нас всегда переполняют ожидания. Если я соответствую вашим ожиданиям — хорошо; но если я не соответствую вашим ожиданиям, то ваша преданность и ваше доверие начнут колебаться. И если речь идет обо мне, то я просто не могу соответствовать вашим ожиданиям. Если я буду обращать внимание на все, что вы от меня ждете, то я не буду тем человеком, который поможет вам вырасти. Ваши ожидания будут удовлетворены, а вы останетесь прежними, не познав новизны открытий.
Моя задача не состоит в том, чтобы поддерживать ваш ум. Моя задача состоит в том,что вознести его на запредельные высоты.
Но вам мешают ваши же ожидания. Вы ждете чего-то всю свою жизнь — в самых мелочах, бессознательно. И когда что-либо противоречит вашим представлениям, вам и в голову не придет подвергнуть сомнению верность ваших представлений — разумеется, что не прав кто-то другой.
Эта история приключилась, когда я гостил в одной джайнской семье... Было уже, наверное, часов шесть вечера. На встречу со мной приехал старик, отец женщины, владевшей домом, в котором я остановился. Помните, что для джайнов шесть вечера — это уже почти что самое крайнее время для ужина. Как только солнце садится, есть уже нельзя.
Я собирался понежиться в ванной и только затем пойти ужинать, но поскольку этот старик прибыл издалека, и ему было уже почти девяносто пять лет, то я сказал слугам:
- Погодите, спешить некуда. Я могу помыться и позже, да и ужин может подождать — без проблем. Сперва же я должен побеседовать с ним и узнать, зачем он приехал.
Ему было девяносто пять лет,и тридцать последних лет он провел в джайнском монастыре, потому что он отрекся от мира. Он был провозглашен святым и он не мог встретиться со мной, не покидая джайнское сообщество — за ним повсюду следовала уйма джайнов. Он сказал мне... Первым делом он припал к моим ногам. Я сказал ему:
- Это не дело: ведь вам девяносто пять лет. Даже мой дед и тот вас моложе.
Он ответил:
- Я так давно мечтал припасть к твоим ногам. Я прочитал только одну твою книгу — «Путь само-реализации», — но этого было достаточно. Эта книга изменила всю мою жизнь. С тех пор ты был моим мастером. Если бы это было в моей власти... — У джайнов есть двадцать четыре тиртханкара, двадцать четыре пророка на один период творения. Это означает, что спустя миллионы лет, когда это творение канет в лету, и возникнет новое творение, в мир придут новые двадцать четыре великих учителя. Он сказал: — У нас уже есть все двадцать четыре тиртханкара, но была б моя воля, я бы объявил тебя двадцать пятым, потому что ты сделал для меня то, что не смогли сделать те двадцать четыре.
