Эти письма подстегивали в Евгении честолюбивое желание догнать сверстников — он шел к цели...
И сейчас, после собрания, Громов вспомнил об отцовских письмах, и ему стало не по себе...
«Что сравниваешь, старый дурак, — думал он. — Одно дело действующий фронт, другое — мирная служба. Как я могу сравняться в звании с теми, кто всю войну прошел?.. Меня ведь и призвали-то только в конце войны... Да, Валька Невский — майор. Но сколько ребят сложили головы, не успев заслужить высокие звания?»
Засыпая, Громов мысленно перенесся туда, где на окраине волжского города стоял отцовский трехоконный дом, где прошло его детство. Вот над ручьем, который огибает отцовский огород, стоит самозванный «комбриг» — Валька Невский. Он в гимнастерке и пилотке с кисточкой — испанке. В его руках артиллерийский бинокль. Из-за кустов к устью ручья, нацелившись прямо на Невского, идет по реке лодка. На ее носу самодельный «максим» — станковый пулемет.
— Батарея, огонь! — командует Невский, и у бортов лодки фонтанируют десятки сверкающих на солнце всплесков. Несколько мальчишек, лежавших позади него, вскакивают и бросают камни, целятся в лодку из луков и рогаток.
— Отставить рогатки! — кричит «комбриг». — Взвод Громова, в атаку!
В тот момент, когда лодка причаливает, с берега скатываются мальчишки, и на прибрежном песке завязывается свалка.
«Десантники» выкупаны в воде и, оборванные и измятые, отчаливают от берега, вывесив над кормой белый флаг.
— Становись!
Передрогшие, с посиневшими губами, мальчишки в мгновение ока образуют строй.
«Комбриг» Невский оправляет братнину гимнастерку, подпоясанную офицерским ремнем, говорит:
— За отражение десанта моему заместителю комроты Громову — благодарность. И еще благодарность — комиссару Корневу. За то, что отломал от пулемета ствол и выбросил на глубину. Становитесь в строй.
Все приближенные «комбрига» имели «звания». Громов, тогда четырнадцатилетний парнишка с расцарапанными руками, встает в шеренгу.
Кто-то смеется:
— Ну, ребята! С таким командиром мы одни бы победили самураев на реке Халхин-Гол.
— Батарея! В честь победы — запевай! Солдаты нестройно затягивают:
На границе тучи ходят хмуро, Край суровый тишиной объят. У высоких берегов Амура Часовые Родины стоят.
Поют они нестройно, узкоплечий мальчишка, по прозвищу Чиж, выкрикивает прежде времени: «Три танкиста, три веселых друга». Но Невский, не обращая на все это внимания, начал дирижировать.
— Женька! Капитан! — слышит Громов. — Ялик в ручей идет, а твой отец на огороде. Будет дело.
Действительно, по Тверце движется ялик.
При каждом взмахе весел мускулы на груди гребца сходятся и расходятся, сильные, загорелые ноги пружинят, а нос ялика глубоко зарывается в воду. На корме ялика сидит молоденькая девушка. Плотно сомкнув колени, натянув подол платья почти до туфель, она цепко держится за борта, но с каждым рывком весел как бы кланяется молодому человеку.
У мыса молодой человек развертывает ялик и въезжает в устье ручья.
— Аники-воины! Отойдите подальше, свалитесь в реку! — весело кричит гребец, очевидно, знавший Невского.
— Разойдитесь! — скомандовал тот, и несколько камешков булькает в воду за кормой...
Ялик проходит под обрывом и оказывается в начале неширокой низменной поймы ручья. Всю левую сторону ее занимают огороды; они здесь большие: от ручья до домов, отступивших на не затопляемую в половодье часть берега. У ручья на своем огороде стоит приземистый мужчина, опершись на заступ. Это отец Громова.
— Эй! В лодке! — кричит он. — Реки вам мало!
— А вы откупили ручей, что ли? — спрашивает гребец.
— Ладно! Давай уедем, — говорит девушка. Весла уходят в воду и делают такие буруны, что кажется, будто у бортов ялика ударили хвостами две огромные щуки. Ялик развертывается в одно мгновение. Проплывая мимо мужчины, гребец кричит:
— Феодал!
А «феодал», то есть отец, воткнул заступ, идет к подросткам. Идет он медленно, как-то робко и неуверенно ставя на землю свои длинные ступни. Лицо у него упитанное, одна бровь располагается к носу под большим углом, чем другая.
Когда отец присматривается к какой-либо вещи, со стороны кажется, что он прикидывает, можно ли ее купить и сколько она стоит. Любит он покупать подешевле, а когда продает на базаре лук и редиску со своего огорода, уходит с базара позднее всех: подороже продать хочет.
