Свет в ее глазах был просто Ритиным светом, Ритиной аурой.
Посмотри на меня, Джордж. Товар, может, и не первой свежести, но по крайней мере ты знаешь, что берешь. Подумай об этом, Джордж. Пустой след, холодная постель. А ее ты даже не видел обнаженной.
(Надо же, сколько всего можно прочесть в светящихся глазах.)
Не видел обнаженной? Ты так думаешь? А когда ее, одетую совсем для другого, сажали в полицейскую машину? А когда я в первый раз приехал туда, где она сейчас?
Не видел обнаженной?
«Подумай об этом, Джордж. Это пройдет».
Нет, не проходит. Неправду говорят, будто это проходит, остывает с возрастом. Растет, цветет тем сильней, чем меньше остается времени. Восемь, девять лет… Сколько ей еще? С годами ценность увеличивается, а не уменьшается. Вот одно, к чему я пришел. И о том, что у нас внутри, мы не имеем понятия, узнать это невозможно. Вот другое.
Этого вообще могло не случиться, мы могли так и остаться в неведении. Какая-то пружина в тебе ждет случая распрямиться.
Восемь, девять лет… Но когда-нибудь я поеду туда в последний раз, буду не просто посетителем и вернусь не один.
Рита могла уйти от меня еще год назад. Сейчас уйдет точно.
Когда-нибудь останутся уже не годы, а месяцы, не месяцы, а недели. Не недели, а дни. Когда-нибудь останется только простой маленький шаг, шаг через черту, которой даже не видно. Простой огромный шаг. Он, может быть, даже покажется шагом в новую пропасть.
Но я буду наготове, сердце мое. Буду наготове и подхвачу тебя.
Как это произойдет? Сколько раз я воображал, репетировал, мечтал… Глупо, я знаю. Ноябрьский день? Хотя почему обязательно ноябрьский? Туманный хмурый ноябрьский день. Часто, сам не знаю почему, я вижу это именно так. Мне чудится, что из-за тумана я застреваю в кошмарной уличной пробке. О господи, я опоздаю — в такой день.
(Я знаю, что задолго буду на месте.)
Туман. Все скрыто, затеряно. Правильно это будет? Скользнуть в мир, когда он существует только наполовину. Тайком, невидимкой поначалу — иначе было бы слишком. Как арестованные, которые идут в тюрьму под одеялами, точно прикрывая наготу, через последнюю полосу света.
Одеяло тумана. Вот, вот тебе одеяло. Все одеяла на свете.
Туманный день, кутающий все в серое.
Нет. Я хочу, чтобы день был похож на сегодняшний, который уже сменился ночью. Суровой ночью, морозной, это ясно. Но завтра опять будет ослепительный день, голубой и тихий.
Я хочу, чтобы тогда было как сегодня. Буду стоять, ждать с колотящимся сердцем, волны моего дыхания перед глазами. И наконец она появится, выйдет на ясный свет дня.
