— Верно, Франциско! Идите и будьте осторожнее.
— Сеньорита тоже согласна? — спросил слуга.
— Да, друг мой, да! Иди! Но я тоже заклинаю тебя быть осторожнее.
— Будем, барышня, будем!
Франциско съежился, передал Полю зажженную спичку и попросил его:
— Посветите-ка, сеньор!
Прыгнул из отверстия.
При свете спички Сиврак и Лолла видели, как он плавно спустился на землю, встал, зажег другую спичку и пошел по направлению к большому гроту.
Поль и Лолла были одни!
Волнение заставляло биться их сердца. Если бы спичка в руке у молодого человека вдруг не погасла, они увидели бы свои бледные лица и прочли бы в глазах смущение, которое было бы красноречивее всех слов…
Руки их сами встретились и соединились. Губы, не произнося ни слова, сблизились и слились в долгом поцелуе…
Ах, как далеки теперь были от них все ужасы прошлого, бедствия настоящего и страхи будущего! За пределы материального мира унесла любовь эти два существа, полные сил и жизни! Разве они были еще на Меркурии? Разве они вернулись уже на землю? Нет! Они парили, соединив руки и уста, в тех неведомых пространствах, которые только любовь открывает сердцам. Они одно лишь сознавали: свое счастье!
Их губы разъединились для того, чтобы произнести одни и те же слова:
— Лолла, я вас люблю!
— Я люблю вас, Поль!
В темноте они не видели друг друга, но каждый чувствовал страстный взгляд другого.
— Лолла! — сказал Поль, — когда в Сверкающем Колесе разомкнулась стена и вы появились передо мной, мне показалось, что это двери неба раскрылись. Я вас тогда сейчас же полюбил… А вы, Лолла, а вы?..
— Не знаю, Поль! Я все плакала с тех пор, как оставила землю… Но когда мои глаза встретились с вашими, горе и страх как-то сразу прошли… После того мне кажется, будто я вижу чудный и волшебный сон… Он прерывается кошмарами, но от этого делается еще волшебнее… Поль!..
Он чувствовал ее близость, крепко прижимал ее к себе; она не отстраняла его. И он шептал:
— Лолла, Лолла, я тебя люблю, люблю!.. Какое счастье!..
И покрывал ее лицо поцелуями, отыскивая губы, которые она скромно прятала…
Таково всемогущество любви! Заброшенные на чуждую планету, окруженные ее бесчисленным враждебным населением, ежеминутно подвергаясь страшной опасности, Поль и Лолла забыли все на свете и были счастливы!
Сверкающее Колесо, сатурниане, Меркурий, одноноги, кровавые события, вечный страх, подстерегающая смерть, — все это перестало существовать для Лоллы Мендес и Поля Сиврака!
Во всем мире только и были два живых существа: они! Только и существовала одна вещь: их любовь!..
И в тот момент, когда Лолла уступила Полю и ответила на его поцелуй, — в этот момент таинственная планета могла бы взорваться как бомба, а Поль и Лолла даже и не почувствовали бы: они перешли бы от жизни к смерти, но упоение блаженства не омрачилось бы ни на миг!
— О! Поль! — стонала Лолла, — я не знала, что такое — счастье!..
— Лолла! Лолла!
Он забыл все другие звуки кроме двух слогов, из которых составлялось дорогое имя…
Их губы опять слились, когда вдруг резкий крик, подобно лязгу стали, вывел их из очарования. Они открыли глаза и в глубине слабо освещенной галереи увидали человека…
— Что такое? — встрепенулась Лолла, возвращаясь к действительности.
Она пришла в себя, когда Поль крикнул:
— Франциско!.. Это Франциско?..
— Самолично, сеньор!..
Внизу под ними стоял испанец, подняв над головой зажженную спичку.
— Сеньорита, проход свободен!.. Мы можем спастись… Скорее! Прыгайте оба и идите за мной!..
Поль и Лолла тайком пожали руки, взглянули друг на друга и вместе спрыгнули.
Скоро беглецы были в большом зале, где совершилось ужасное пиршество одноногов. Они брезгливо отвернулись от черных липких масс, валявшихся на полу.
— Идемте к Золотому ручью, — сказал Поль.
Из зала вышли в узкий коридор; вдоль стены, отделяясь от нее карнизом, протекал светящийся ручеек.
— Лолла, ваши часы здесь? — спросил Поль.
— Да.
— Не дадите ли вы мне их?
— Возьмите.
Сиврак перевел стрелки и поставил на полдень.
— Мы не можем узнать, — сказал он, — который час по-земному. Но это и не важно. Я ставлю часы на полдень. Они нам будут служить только для того, чтобы знать, сколько прошло времени. Это может пригодиться.
