Свадьба - страница 50

Шрифт
Интервал

стр.

С такими мыслями попробуй уснуть. Нинуля тоже всю ночь ворочалась. Не знаю, спала ли. Обычно, в таких случаях, мы разбегаемся по разным спальням. А тут — полный дом гостей. Все четыре спальни заняты. Боишься нарушить покой дорогих и близких. Не покурить, не выйти. Словно в камере.

Под утро я все же задремал, но, видимо, не глубоко, поскольку пробудился от касания солнечного луча. Думал, что проспал все на свете, взглянул на часы — еще шести не было. Голова тяжелая, как чурбан. В глазах — песок. Вышел в кухню: все наши женщины уже не спят. Сидят на веранде, обсуждают, каких холодных закусок покупать и сколько. Нинуля записывает, мама с Цилей наперебой подсказывают, спорят, диктуют. Колбасы, сыры, различные виды соленой рыбы, селедки. Все они знают: имена, вес. «Не страшно, что купим больше. Пусть лучше останется, чем не хватит».

Я уже, кажется, упоминал, что в рент свадебного помещения входит и стол, то есть еда. Однако американский метод сервировки стола ни при какой погоде не может удовлетворить нашу русско-еврейскую публику.

У американцев как? Сначала бар с напитками — без всякой еды, потом три блюда, подающиеся и убирающиеся по очереди одно за другим. И ни крошки больше. Скажем, на первое — салат, на второе — что-нибудь мясное с гарниром, на третье — кусочек торта или мороженное. Вот и все. Точно в столовке. Поели, убрали столы — и все. Дальше только танцы при голых столах. Бар с напитками — пожалуйста, может быть открыт и во время танцев, но никакой закуски. На американских вечеринках вся процедура наполнения утробы занимает, от силы, часа полтора, ну, максимум, — два.

Стыд и позор!

Этот ничем не оправданный изъян буржуйского обычая («скупые они или нажрались уже на всю жизнь?») решено было исправить собственными силами. В дополнение к американскому трехблюдному обеду, напечем пирожков, нажарим котлет, накупим изысканной холодной снеди — и превратим свадебные столы в постоянно действующие источники чревоугодия и сладострастия.

Пировать — так пировать по-нашенски. Как говорит наш родственник Дима, а што-о? А што-о, они нас будут учить, как есть?

Сегодня нам предстоит хорошенько помотаться по магазинам. Летний день — большой день, жара. За завтраком решаем совершить коллективный утренний поход на озеро, на пляж. Мама, Сема с Цилей, Гриша с женой и дочкой и мы с Нинулей.

Прекрасно. Озеро смоет последние остатки сонливости, взбодрит, и кто знает, авось, удастся вымести из головы весь хлам, занесенный в нее неуемной кирилловской гнусью.

Озеро — моя гордость.

Озеро — как Россия. В нем много поэзии и мало смысла.

Озеро — музыка, живописная гамма, русская песнь. Россия и озеро, и береза — у нас на озере русские березы — дар судьбы, вдохновенный выброс природы в момент ее наивысшего просветления.

Озеро воздушно, прозрачно, призрачно и свинцово. Да, да, оно — полет и оно свинец. Оно — Россия.

Мы пришли… пардон — мы приехали на озеро ранним дымчатым утром. Не дымчатым, а парным. Пар — как молоко. Зеленые великаны и великанши из племени Флора-Магия со всем своим подрастающим поколением стояли почти неподвижно, плечом к плечу, образуя вокруг зеркальной глади кольцеобразную стенку. У их ног, то там то сям, виднелись белые очертания домов, выглядевших на их фоне игрушечными, а в двух-трех точках водяного зеркала бросались в глаза неподвижные статуэтки одиноких лодчонок с полусогбенными фигурками одиноких рыбаков с удочками.

Тишина и красота.

Пляж — небольшой квадрат песчаной насыпи. А для купания — примерно, такого же размера квадрат воды, очерченный плавучей ниткой разноцветных пробковых бус. Никакой свободы. Все — как для детей. Взрослому человеку — не поплавать, не развернуться. И вдобавок — несколько внушительных табличек со строгим предупреждением: «В отсутствии спасателя в воду не входить».

Смешно, конечно.

И гости мои, как водится в таких случаях, немедленно ударились в зубоскальство. Куда ты нас притащил, лужа, а не озеро, курам на смех.

— Ах, — сказал Гриша, — они же законченные дураки. Такое озеро, а людям поплавать негде.

— Что же в этом удивительного, — невозмутимо подхватывает Семен, — это же ваша хваленная Америчка.


стр.

Похожие книги