— Шиэн, не плетись в хвосте! — вдруг крикнул он. — Что поделываешь, Пэт, чем занимаешься? — спросил он, вновь повернувшись к Пэту.
— Продаю автомобили.
Он увидел удивление на лице Джима.
— Правда, в прошлом месяце сыграл в нескольких играх с полупрофессионалами, по двадцать долларов за игру. Кажется, рука приходит в норму.
— А что с ней? — быстро спросил Джим с неподдельной тревогой.
— Разве ты не знаешь? Я повредил руку в прошлом сезоне, в самый разгар игр. Я играл тогда за команду колледжа Терр-От. Пришлось уйти. Но понемногу все снова входит в норму.
— Мне очень жаль, Пэт. Я не знал этого. Так что же с рукой? Бурсит?
— Не думаю. Просто сорвал. Вдруг в один прекрасный момент почувствовал, что в руке нет прежней силы. Но сейчас дело идет на поправку. К будущему сезону, думаю, все будет в порядке. — Пэт произнес все это с небрежной уверенностью, словно речь шла с сущих пустяках.
— Ты больше не вернешься в Терр-От?
Пэт отрицательно покачал головой.
— Они дали мне бессрочный отпуск. Но я не вернусь, решил попытать счастья в одной из команд высшей лиги.
— Желаю удачи, Пэт. Я всегда верил в тебя. Ты спортсмен от бога, — сказал Джим.
Было приятно слышать эти слова от старого тренера, но почему-то они не прибавили уверенности. Больная рука не на шутку тревожила Пэта. Он вновь почувствовал неприятный холодок страха. И чтобы старый Джим ничего не заметил, сделал вид, что с интересом следит за игрой.
— Я рад, что мы повидались, Пэт. Я все время тебя вспоминаю. А ты не хотел бы сыграть в воскресных матчах? Или ты сейчас не играешь в футбол?
— Пока нет каких-либо твердых планов, но я вполне в форме. Пожалуй, я не прочь. Неплохо будет снова выйти на поле. Сам знаешь, Джим, это как зараза — войдет в кровь и не выгонишь, — сказал Пэт, а сам подумал, что и деньжата ему теперь не помешали бы. Продавец автомобилей из него никудышный, да и как тут развернешься, когда в стране кризис.
Искреннее участие и воспоминания о прошлом смягчили грубоватое лицо Джима. Он сочувственно кивал, слушая Пэта, а тот тоже понимал своего бывшего тренера и наставника. Джим страстно любил футбол, был когда-то профессионалом. А теперь вот стал стар. Конечно, Пэту далеко до Джима. Ему никогда не видать Национальной футбольной лиги. Джим в свое время был полузащитником, играл с самим Рэдди Дрисколом против Торпа, Фрица Полларда и Рэда Грэнджа. Что бы Пэт ни отдал за то, чтобы иметь право хоть разок похвастаться тем, как он отнял мяч у Торпа с Поллардом или Грэнджа.
— Да, Пэт, все это мне знакомо. Адресок-то у тебя прежний? — спросил Джим.
— Да, прежний.
— Я поговорю кое с кем из команды Пуллмена. Скажу, чтобы связались с тобой, не возражаешь? Я рад был повидать тебя, Пэт. Часто о тебе думал. — Джим грустно улыбнулся. Улыбка получилась слишком мягкой для такого грубого верзилы, как Джим, полной искренней симпатии.
— Я и сам порядком скучаю по футболу, — смущенно признался он и, сложив ладони рупором, крикнул, повернувшись к полю: — Поживей! А ну, поживей, ребятки! Где ваша напористость, огонек?
Пэт медленно шел вдоль поля и смотрел, как стартовая команда отрабатывает атаку. И тут же вспомнилась игра, когда команда колледжа Лойолы сделала им сухую семь-ноль и вышла в чемпионы. В последней пятнадцатиминутке все складывалось как нельзя лучше, победа была близка, а с нею и титул чемпионов. Морисси дал его номер, и Пэт продвинулся на три ярда вперед и встал в линию. Снова был назван его номер, и он, уверенный в себе, упершись руками в согнутые колени, ждал момента, чтобы, получив мяч, перенести его за линию ворот противника, как тут защита оттеснила его на целый ярд назад. Но он и тогда не терял уверенности, в футболе он ас, может многое себе позволить. Не тут-то было. Потом он даже плакал от досады. Он вспомнил, как четыре раза пытался прорваться к линии ворот и даже представил, как мог бы довести мяч до касания. Ему стало грустно.
IV
Кавенаф почти не изменился. Хотя по его виду нельзя было сказать, что ему везет в жизни. Пэт сразу же понял, что у Эла так же плохо на душе, как и у него. Эл когда-то был хорошим защитником, но в команду колледжа Нотр-Дам не попал.
