— Надо же, ваше высочество вспомнили о том, что у вашего высочества есть брат, — тут же оправдал ожидания Рональда герцог Альгредо. — Впервые за сколько лет?
Первый советник, глава Тайной Канцелярии и побратим короля, герцог Урмано шер Альгредо был единственным поражением Ристаны Прекрасной. Хрупкость, тонкость и ранимая душа самой красивой дамы королевства не тронули сердце герцога Альгредо, до идиотизма обожающего собственную жену.
— Урмано, прекратите немедленно. — Усталый тон короля не соответствовал резким словам. — Не время для споров!
— Да, отец. — Нежный голос Ристаны тоже противоречил ее жестким словам. — Самое время открыто объявить, что Шуалейда — темная шера. Тогда его высочество Люкрес не станет просить ее руки. Он же не хочет лишиться права на трон империи в будущем.
— Руки вашего великолепного высочества принц Люкрес все равно не попросит. — Альгредо скривил тонкие губы и раздул крылья крупного носа. — Бездарная супруга ему не нужна, какое бы приданое за ней ни давали.
Ристана лишь повела печальным взглядом в сторону отца, мол, посмотри, как Альгредо оскорбляет твою дочь, само терпение и благородство!
Ее истинных чувств не видел и не ощущал никто, кроме Роне: ее искрящийся, терпкий гнев пополам с жаждой убийства накатывал горячей волной, переполняя его энергетический резерв. О, если бы Ристана могла, она бы давно избавилась от Альгредо. Не своими руками, разумеется, всегда найдется дурак, готовый для дамы сердца на все.
— Шуалейда не темная, — повторил Тодор.
— Пора посмотреть правде в лицо, отец, — продолжила мягко давить Ристана. — Сейчас от этого зависит… Все зависит! Неужели эта ложь важнее собственной жизни и жизни твоих детей? Его высочеству Люкресу не нужны твои законные наследники!
«Корона! Да кому она сдалась?» — хотелось воскликнуть Роне, но он промолчал. Как всегда. И как всегда, держал маску невозмутимости и незаинтересованности, хотя внутри него все кипело. Мертвым драные императорские отродья покусились на то, что Роне давно и по праву считал своим! Редчайший сумрачный дар, подарок Двуединых, который Роне хранит и оберегает много лет! От Ристаны в том числе. Дай ей возможность, давно бы избавилась и от сестры, и от брата. Как будто вся эта суета с наследованием имеет хоть какое-то значение, когда на кону стоит… Нет, он не будет даже думать о том, что стоит на кону. Неосторожные мысли бывают даже опаснее неосторожных слов.
Тем временем король перешел к обсуждению насущного вопроса: как отвадить кронпринца от Шуалейды. Результат обсуждений был предсказуем и печален: никак, кроме официального объявления Шуалейды темной шерой. А этого Роне не допустит никогда и ни за что. Она нужна ему сумрачной, и никак иначе.
Противопоставить воле императора и его верному псу полковнику Дюбрайну тоже было нечего. Боги не одарили магией ни самого Тодора, ни Ристану, а крохотный водный дар Альгредо можно было не принимать во внимание. Так что придется им снова просить помощи у него. У проклятого темного шера, которого Конвент навязал королю Валанты вопреки традициям, которого боятся и ненавидят все честные подданные королевства. У того единственного, кто хоть что-то может.
Но мочь и делать — не одно и то же. Тем более делать то, что невыгодно самому Роне.
О нем вспомнили меньше чем через десять минут бесполезного сотрясения воздуха. На этот раз даже его прекраснодушное величество понимал, что Люкрес организует похороны «дорогого тестя» сразу после свадьбы с Шуалейдой. И в ту же траву уйдут дети Тодора, Ристана и Каетано, даже если тысячу раз отрекутся от прав на трон.
— Что скажете, темный шер Бастерхази? — не давая себе труда притвориться любезным, спросил Тодор.
— На все воля Двуединых, — склонил голову Роне. — До приезда полковника Дюбрайна полмесяца, за это время многое может случиться.
Ну не ожидали ж они в самом деле, что Роне предложит убить ублюдка Дюбрайна? Или сфальсифицировать проявление темного дара у Шуалейды? Он — темный шер, а темные шеры никогда не подставляются. Иначе это мертвые темные шеры.
Король и первый советник одарили его презрительными взглядами. Ристана же осенила себя святым окружьем и артистично подрагивающим голосом резюмировала:
