- Как вы можете знать наверняка, кому пора, а кому нет? Для чего нам даны возможности, если не для того, чтобы помогать, исправлять, корректировать?
- Лида, с момента начала охоты на меня, до меня на Радху, а сейчас и на тебя так же, у меня выработался единственный критерий. Тот, кто становится целью администраций Инкубата и Суккубата автоматически превращается в объект моей заботы. И наоборот: тех, кого спасает эта объединенная организация, должны последовать своей судьбе. Но Радху я упустил. Эта история про луну абсолютно сбила с толку. Я поверил. Глупо и наивно поверил…
Я не знала что сказать. Ласкар отпил еще. Доктор поднялся и вежливо откланялся.
- Я не могу предположить, зачем тебе даны эти силы, – продолжил он, и в голосе появилась ирония. – Но могу с уверенность сказать, подобное просто так не дается. Для себя я определил цели, – он сделал паузу. – Ты просто не понимаешь с высоты своих возможностей, чего это стоит всем нам… всем им. Ты просто не можешь этого понять. Твой дар – один на миллион. Ты просто не понимаешь.
Я смотрела на Ласкара исподлобья, оценивая совместимость градуса алкоголя в его крови с перспективой вести автомобиль.
- Вы контролируете себя?
Он засмеялся в голос, и я отвела взгляд, сообразив, что ляпнула.
- Что ты будешь делать, когда вернешься домой? – спросил он, как ни в чем не бывало.
- Продолжу наращивать предохранитель.
- Кроме этого. Ты будешь работать на дальнейшее накопление сил? Мелькать на публике, вызывая желание и страсти? Ведь теперь, когда ты снова оказалась вне кучки… женщин, запутавшихся в собственных возможностях, на что ты собираешься тратить энергию, силы, время?
Ах, вот вы о чем. Я усмехнулась и по ответной усмешке поняла, что Ласкар понял мою догадку. Он отрицательно покачал головой:
- Нет, Лида. Мне не нужна напарница. Если ты пойдешь по моему пути, то лишь в результате самостоятельного осознания правильности и необходимости этого и с принятием ответственности за каждое действие и бездействие.
- Что вы хотите знать, Ласкар?
- Чего от тебя ждать? – прямой взгляд начал пугать. – Ты уже не с ними, но ты еще не со мной. Я месяц пытался просчитать третий вариант. Чего ты хочешь? Деньги у тебя есть. Желанный мужчина – есть. Приятная, приносящая удовлетворение работа – есть. Притягивать спутники ты не любительница. Для президента мира маловато амбиций. Для спасения человечества недостаточно запудрен мозг. Для прорывов в науке и технике нет заинтересованности. Даже хобби нет. Чего ты хочешь?
Я переводила взгляд с предметов мебели на столовые приборы. Я хочу вернуть доверие Марка… о чем я могу еще думать? Но вы правы, Ласкар. Я подняла взгляд на мужчину, наблюдающего за мной.
- Я обязательно сообщу вам ответ, когда он у меня появится.
Отодвинувшись руками от стола, Ласкар удивленно и согласно кивнул. Потом улыбнулся и снова кивнул, явно расслабившись.
- Я отвезу тебя в аэропорт, – сказал через пару минут расслабленного молчания.
- Что, сейчас? – я наклонилась к столу, а Ласкар засмеялся.
- Утром. В шесть, – он поднялся. – Давид, я уезжаю! – крикнул в дверной проем.
Доктор Малиновск вышел попрощаться с другом. Ласкар предупредил, что заберет меня в шесть утра.
- Доброй ночи, Лида, – козырнул мне и вышел. Я с беспокойством подошла к окну и наблюдала, как бывший глава собраний Верховного Инкубата садится в машину и уезжает.
Ласкар приехал, как и обещал, в шесть утра. Мы тепло попрощались с доктором, я записала его адрес и номер телефона. Мне хотелось иметь координаты Давида Малиновска, даже если я больше никогда не увижу его и никогда не свяжусь с ним.
Купив билет, я сообщила Марку номер рейса, место и время прибытия. Ласкар помог с чемоданом. Поднимать что-либо тяжелее дамской сумочки доктор Малиновск категорически запретил. После регистрации мы сидели за чашкой кофе, будто старые добрые друзья. В лучших традициях банальности я предлагала позвонить, если Ласкара занесет в Москву. Он засмеялся и отрицательно покачал головой.
- Я не собираюсь терять с тобой связь, Лида, но встречаться без острой необходимости не буду, – он выждал и улыбнулся растерянности, почти обиде на моем лице, – по крайней мере, пока ты настолько отвратительно себя контролируешь.
