Простой пример, вы подкармливаете бездомного котенка. Хороший поступок, не правда ли? Но этим вы привязываете его к себе, заставляете поверить в лучшее… а затем уходите. Ведь вы уже сделали доброе дело. И плевать на плач котенка, плевать на то что он попросит еды у другого человека, считая что тот может ему ее дать. Ведь у него есть надежда на это, которую ему вы подарили. И конечно же плевать на то, что люди неодинаковы, и тот к кому котенок обратится за помощью, дарованной ложной надеждой вполне может… убить его. Просто ради развлечения. Дарить ложную надежду, маскируя ее добротой и жалостью… лучше быть равнодушным. Я не буду творить добро, но не буду творить и зло. Я выбрал позицию наблюдателя, и сейчас смогу наблюдать за концом мира. Многие посчитали бы это злом, но это не моя вина - таким меня сделал Гендо. Хотя… наверное в гибели человечества будем виновны мы оба. Но меня это не трогает. Я просто наблюдатель.
Так я думал в тот момент, прислонившись к перилам моста над резервуаром с Евангелионом. И наблюдая за суетой царившей вокруг. А затем двери в конце зала открылись, и в них вкатили… больничную койку. Я впал в ступор, а затем вспомнил его слова – «она же не мертва». Когда койку подкатили ближе к Евангелиону, я смог рассмотреть эту самую Рэй. Хрупкая девчонка, примерно моего возраста. Волосы странного пепельного оттенка. Глаза с… красной радужкой. Альбинос? На ней был странный обтягивающий костюм, кое-где странно выпирающий. Бинты? До меня дошло не сразу, что она была вся в бинтах. Но где она могла ТАК пострадать? Сверху раздался голос Гендо, прояснивший этот момент:
-Рэй. Тебе снова придется отправиться в бой. Но на другом Евангелионе, к сожалению, замена оказалась бесполезной. –хоть он и сказал «к сожалению», его голос остался ровным, совершенно без эмоций.
Девчонка не сказала в ответ ни слова, только попыталась встать. Именно что «попыталась», потому-что не смогла приподняться даже на десяток сантиметров от кровати.
-Командующий, она не сможет! –Кацураги не выдержала, и одной рукой уложила девчонку на обратно на койку. Без усилий. Впрочем, как по мне, так достаточно было листок бумаги сверху положить, чтоб она не встала.
-У нас нет выбора. –цедит Гендо.
-Есть! Синдзи! Поднимай свою задницу, и бегом в капсулу! –пылающие яростью глаза, громкий голос. Кацураги красива сейчас. О Ками-сама, о какой ерунде только не думается перед смертью? Тем временем я продолжаю гнуть свою линию, лениво отвечая:
-Не хочется…
Звук передергиваемого затвора стал для меня неожиданностью, также как ствол пистолета, упершийся мне в лоб, и неожиданно холодные глаза этой разбитной девушки.
-ЖИВО.
Забавно. Она готова угрожать? Она готова спустить курок? Забавно. Она готова на многое. Должен ли я помочь? Или же… да, пусть все решит случай.
-Кацураги-сан, монетка есть?
-Ч-чего?
-Говорю, монетка есть?
-Ну… пятьсот йен…
-Дайте.
Протягивает мне монетку, но ствол пистолета не убирает.
-Орел или решка?
-Орел…
Делаю шаг назад, и подбрасываю монетку в воздух. Ловлю. Вот черт, выпал орел! Показываю монетку Кацураги.
-На этот раз ваша взяла.
-Поясни. –после недолгого молчания просит она.
-Судьба. Вы загадали орла, и вы хотели, что бы я заменил ту девчонку. Я загадал решку, и хотел, чтобы вы спустили курок. Сейчас выиграли вы.
-Больной…
-Даже спорить с этим фактом не буду. Я иногда сам себя не понимаю. Что мне делать?
Всего через десяток минут я оказался переодет в обтягивающий как вторая кожа комбинезон. А затем всунут в капсулу, и прикреплен к… ложементу, кажется, именно так называется это недокресло. Скорость, с которой все было проделано, заставляла подумать о том, что они боялись того, что я изменю свое решение.
Затем капсула была вставлена в загривок Евангелиона. А после меня решили… утопить. В чем-то я их даже понимаю, но смысл тогда был меня уговаривать? Однако блондинка развеяла мои подозрения, сказав, что это необходимо для синхронизации, и что я смогу дышать ЭТИМ. Ну что я могу сказать… запах как у крови. А на вкус, лучше, чем мой первый опыт в кулинарии, но все же как-то не очень.
