— Что же ты не предупредил?
— Он предупредил. Благодаря ему и заметил соскочившего с карниза скалы карака, — вступился в защиту ястреба Радкур. — Вот только, что животное пещер и подземелий на поверхности делало? Что его выгнало наружу?
— Узнаем.
Ная сняла со Скорняка волчью безрукавку, развязала ремешок, помогла освободиться от рубахи. Карак подрал привратника изрядно. Когти исполосовали тело вдоль и поперек, добавив новых шрамов к уже имеющимся. Но рука была повреждена сильнее всего. Ею требовалось заняться вперед.
Обрабатывать раны было не в первой, наловчилась за семь лет, не счесть скольких привратников выходила за это время. Колдовство колдовством, но порой больше помогают заботливые женские руки.
Промыть, смазать бальзамом, перевязать. Ничего сложного, если бы не пристальный взгляд Радкура, от которого в груди холод сливается с жаром. Ну зачем он на нее так смотрит? Пальцы вздрагивают и замирают, когда его ладонь нежно сжимает их.
— Ная… — она опускает голову, ждет. Боится и желает услышать правду. Слова даются ему нелегко. Голос звучит приглушенно, с хрипотцой. — Впервые я не знаю, что делать. Умом понимаю, что не должен любить тебя и разжигать ответные чувства. А отказаться, уехать, не видеть больше, не касаться — не могу. Будь моя воля, увез бы тебя куда-нибудь в тихий уголок гор, и жили бы там, в любви как муж и жена. Но мы те, кто есть. Мы не принадлежим себе и своим желаниям. Мы люди цели и долга и идем дорогой своей судьбы и обязательств. Нам не дано выбирать, потому что давно уже все выбрали и решили. Ты меня понимаешь? — девушка кивнула. — У нас нет права на счастье. Наша любовь отравлена смертью.
— Я знаю… поумнела, — промолвила она тихо. — Сиди смирно, надо обработать раны.
— Сами заживут, — буркнул Радкур, но ладонь убрал и смазать все следы от когтей карака позволил. Только замирал от прикосновения ее пальцев.
— Возвращайся в селение. Я сама пройдусь вдоль границы. Куда тебе обход делать с поврежденной рукой, — предложила девушка.
— Нет. Пойдем вместе. Не нравится мне появление карака наверху. Помоги одеться.
Спорить было бесполезно. Кое-как нацепили безрукавку, подпоясали ремнем. Рубаха годилась лишь на тряпки. Ная сунула ее в котомку. Пусть будет. Отстирать и зашить. Может, и походит еще.
Теперь впереди шел Скорняк. Походка осталась прежней, мягкой, упругой, кошачьей. Но плечи слегка сутулились в напряжении. И «Сумрак» в пальцах зажат крепко. Не выбить, не вырвать.
Ная поспевала следом, по примеру Радкура, держа дирк наготове. Если встретился один зверь, может повстречаться и другой… более опасный и не боящийся обычного оружия. Но Хро не проявлял беспокойства. Облетал местность и усаживался передохнуть где-нибудь поблизости от тропы, по которой шли привратники, словно давал им побыть наедине, что в селении случалось очень редко. Молчание, за которым таится слишком много слов и чувств — мучительно. Уж лучше трещать как сорока и нести без умолку глупости, чем по повернутой к тебе спине читать больше, чем было недавно сказано.
— Откуда Кагар-Радшу известно, что происходит вдалеке? — нарушила Ная молчание. — Хостен клялся, что не сообщал Призванному о событиях в Лоте, но тот все равно знал. Как ему удалось?
Радкур обернулся, посмотрел на нее с лукавым прищуром.
— В Лоте произошло нечто, что ты хотела бы скрыть? Иначе, почему тебя это волнует?
— Просто интересно, — пожала она с напускным безразличием плечами. А сердечко екнуло. Так ли Скорняк несведущ об их путешествии, и ее непростых отношениях с Тэзиром, как старается показать? Не он ли просил Хостена приглядывать за ней в дороге, а потом ответ стребовал за каждый ее шаг? А теперь глумится.
— Все дело в чаше. Небольшой, серой чаше из неизвестного металла, — Скорняк развел руки, показывая размер посудины. — Она звучит, когда в нее наливаешь воду из родника. А если специальной палочкой водить по краю горлышка, вода начинает бурлить, бить фонтанчиком, затем успокаивается и показывает краткие видения того, о чем ты хотел бы узнать. Изображения меняются быстро и порой размыты. Но картинки дают понять главное, а сложив детали воедино — додумать остальное. Призванный хитрец. Любит создать налет таинственности и всезнания. Он так многих учеников подлавливал на тайнах, вынуждая самих все рассказывать.
