– Ложите, – она положила подушку на длинную и широкую лавку слева от Олега. Он аккуратно пристроил Веронику на… полати, так, кажется, они называются? Полати были закрыты покрывалом, на ощупь, когда Олег вынимал руки из-под Вероники, весьма грубым, как будто домотканым. Красную сумочку девушки он пристроил на полу около изголовья.
– Вот вода, – пока Олег укладывал Веронику, Алевтина сбегала в сени и принесла воды в деревянном ковшике. Олег, сидя с краю лавки, взял Веронику за левую руку, искал пульс. «Вроде есть. Уф», – подумал Олег, уложив руку Вероники на полати. Взял из рук Антонины черпак, достал из кармана носовой платок. Смочив в холодной воде, он вернул ковшик Антонине, аккуратно обтёр лоб и виски Вероники. Она шевельнулась и невнятно пробормотала.
– Что? – Олег наклонился к лицу Вероники.
Она, проморгавшись, открыла глаза, узнала Олега и улыбнулась ему какой-то светлой обречённой улыбкой.
– Ты мне сразу понравился, Олежек, – тонкие руки девушки обвили его шею, – я могу это сказать, сейчас мы навсегда вместе.
Вероника подтянулась и попыталась поцеловать Олега. «Ни фига себе!!» – подумал он, уклонившись от губ девушки.
– Что с тобой? – Олег попытался снять с себя руки Вероники, но держалась она за него весьма крепко, – что твои родственники подумают?
Олег спиной чуял, что Антонина практически впала в ступор, наблюдая эту картину. Вверху на печке кто-то зашуршал и тонкий детский голосок спросил:
– Мама, кто этот дядя? – говорила девочка явно дошкольного возраста, – не толкайся, мне не видно.
«А это ещё кто?» – Олег наконец смог развести руки Вероники. Она перестала пытаться его поцеловать и, подтянувшись – Олег всё держал её за запястья – села. Олег осторожно освободил её правую руку, поднялся. Левую руку он решил не выпускать, мало ли что. Обернувшись, он увидел изумлёние на лице Антонины и над ней, на печке, две детские мордашки, выглядывающие поверх длинной подушки из-под лоскутного одеяла. Одна слева, принадлежала говорившей девочке лет шести, справа к ней прижимался мальчик года на два помладше.
– Мы в Раю, Олежек, – увидев детей, лицо Вероники озарилось ангельским светом.
– С чего ты взяла? – Олег шагнул назад, сел рядом с ней, ноги не держали после такого уверенного заявления. Неужели??
– Вот они, – она плавно повела рукой в сторону Антонины и детей, – давно в Раю. Антонина, Максимка и Леночка. Теперь пришел наш черёд, Олежек.
Антонина вздрогнула, услышав имена. Отступила вплотную к печке, как будто стараясь защитить детей. Ковшик она держала перед грудью, прикрываясь им, как щитом.
– Они давно в Раю, – повторила Вероника, – их немцы в войну сожгли.
Лицо Антонины исказила страшная гримаса.
– Брешешь, ведьма!! Мы живы, живы!! Слышишь, ты!! Живы!!!
Она почти кричала, вода из ковшика выплёскивалась на пол в такт словам. Выкрикнув, она обессиленно села на приступок печи. Дети испуганно молчали. Вероника продолжала ангельски улыбаться.
– Вы давно в Раю, – упрямо сказала она в третий раз, Антонина замычала, – Баба Поля ещё жива, поэтому её здесь нет. Фёдор Кузьмич пропал без вести, может, не заслужил.
– Кто такие Фёдор Кузьмич и баба Поля? – ощущая себя в невесомости, глухо спросил Олег.
– Фёдор Кузьмич её, – она указала на Антонину, – муж. Мой прадед. Пропал без вести в сорок втором. Баба Поля – её дочь Полина. Моя бабушка, жива до сих пор, ей восемьдесят лет 10 мая исполнилось. Из всей семьи Лапиных она одна осталась в живых.
Ковшик выпал из рук Антонины, она выпрямилась. Глаза гневно сверкали.
– А ты врёшь, ведьма! – она стала медленно подходить к лавке, прижав к груди сжатые кулаки. – Фёдор Кузьмич, муж мой, сейчас на работе, Полинка корову в стадо отводит. Врёшь ты всё!
«Сейчас она Веронике врежет» – подумал Олег, вставая и закрыв собой Веронику. Антонина остановилась в полушаге от него. «Сейчас она мне врежет. Прямо как в кино». Но до драки дело не дошло – хлопнула входная дверь, в горницу вбежала девочка-подросток лет двенадцати-тринадцати в таком же покроя сарафане, как у Антонины. Волосы у неё были полностью убраны под синий платок.
– Мама, какая-то машина иностранная перед воротами стоит, а двери не заперты. Ой, – она увидела гостей, – кто к нам из города приехал? Мама, что с тобой?
