– С восьми, что ли?
– Мы с семи работаем, – с корпоративной гордостью объявила заправщица. Судя по прикреплённой к стеклу табличке и бэйджику на светлой блузке, едва прикрывающей пышную грудь, звали работницу нефтесбыта Клавдией Ивановной Сухоруковой. – а что у вас с машиной случилось?
Андрей насторожился.
– Почему вы так решили? – он внимательно посмотрел на её слегка расплывшееся лицо, не без шарма, надо признать, накрашенное.
– Так вы ж пешком пришли, по таксофону звоните, – проявила недурственное знание дедуктивного метода Клавдия Ивановна, – значит, машина где-то у вас сломалась, техпомощь вызвать хотите.
Андрей принуждённо хохотнул.
– Вам бы, Клавдия Ивановна, в армии служить надо. В разведуправлении, – польстил он работнице бензоналивного фронта.
– Да что вы говорите! – замахала руками заправщица, – я ведь не первый год работаю, не раз подобное видела.
«Это хорошо, –промелькнуло в голове Загорудько, – надеюсь, меня она не запомнит»
– В девять у нас арендаторы придут, – без умолку болтала заправщица, – шиномонтажом занимаются и машины по мелочам чинят. Спросите у них, помогут чем-нибудь.
Андрей сделал строгое лицо.
– Нельзя, Клавдия Ивановна. Нельзя.
– Ох, да что же это я говорю! Конечно, у вас, военных, всё секретное, да разве я этого не понимаю!
– Ничего, я раньше дозвонюсь, – разговор уже утомил прапорщика, – посижу тут у вас в тенёчке полчаса, позвоню и пойду обратно.
Не дожидаясь ответных слов, он отошёл за приставленный перпендикулярно стене заправки холодильник, уселся на бетонированный приступок. Поставив бутылку между ногами на асфальт, он прокрутил в голове возможные варианты. Действительно, самое позднее через полчаса надо было звонить и сваливать, пока не появились упомянутые заправщицей арендаторы. Работающие, судя по всему, вон в том пристроенном с торца заправки гараже. Выкрашенного в единый корпоративный цвет и снабжённого рольставными воротами с врезанной в середине дверцей. Лишних свидетелей ещё не хватало! Есть уже одна и та составляет весьма опасное для Загорудько количество. Как бы не пришлось его уменьшить.
Андрей встряхнул головой, поражаясь пришедшей в голову мысли. Никогда ранее, даже в смутные годы юности он не позволял себе подобного. Почему сейчас он подумал об этом? Он обхватил голову руками и застонал сквозь плотно сжатые зубы. Только сейчас на него обрушилось по полной программе всё напряжение последних часов – поездка по сгинувшему давно лесу, гонка по грунтовым дорогам, заместившим многополосный асфальт, встреча с восставших из мёртвых чекистом, отправленным Загорудько обратно в царство теней и последний, убийственной силы аккорд. Бегство на родину под артиллерийскими обстрелом. Всё виденное ранее только в кино и трёхмерных шуттерах, ему пришлось испытать на себе. Он прошёл этот уровень, пожертвовав частью юнитов и качеством.
– Это не игра, нет! – прошептал он в пространство, – они не игрушки – люди! Я должен вернуться, должен!
«Куда?» – возразил некто холодный внутри, – «прямо в лапы чекистам? Помнишь, сколько их там было? Чем они вооружены, не забыл? Никого не спасёшь и себя погубишь, придурок!» Против таких аргументов возразить было нечего. Напряжение плавно спадало, уступая объём пустоте. Когда оно заполнило Андрея от макушки до пяток, он решил вернуться обратно и ехать в ближайшую воинскую часть. Сдать имущество по описи, объясниться, а там будь что будет.
С этим решением он подхватил бутылку, поднялся. Отпил до половины, вытер протёкшую на подбородок воду рукавом униформы. Повернувшись, пошёл в сторону рощи.
Не успел он сделать и пары шагов, как сзади требовательно запиликал телефонный звонок. Заливая укрытое крышей пространство требовательным и настойчивым зовом. Андрей остановился и медленно обернулся. Звонок пиликал не переставая. Сначала шагом, а потом и бегом он рванул к таксофону. Схватил телефонную трубку.
– Здоровенки булы, Заг, – не представившись, сказал из электрических недр знакомый мужской голос, – Всё топчешь нашу землю, сынок?
– Совсем крутым стал, Резец? – слегка растягивая слова, сказал Андрей, – Харьковщину всю под себя подмял?
