– Фу-фф… Хотя скоро вы сможете их сюда привести. Если все пойдет как надо.
– А если не как надо? – мрачно поинтересовался Форлинкин.
Милорд вздохнул:
– Тогда их приведу я.
– Входите, – бросил Ворон через плечо. – Наденьте фильтр-маску. Нечего в дверях маячить.
Ако поспешила к Форлинкину с маской. Консул поморщился, когда края гермоповязки слились с кожей. Он осторожно подошел к операционному столу.
– Всегда было интересно посмотреть: как же это все-таки происходит?
– Надеюсь, пока все идет без осложнений? – поинтересовался милорд.
Он взгромоздился на высоченный стул. Отчасти чтобы наблюдать за процедурой. Но в основном, как заподозрил Роик, чтобы не было соблазна все время вышагивать.
– Пока – да, – ответил Ворон и, протянув руку вверх, начал первую промывку подогретой, переобогащенной кислородом внутривенной жидкостью. Кожа пациентки принялась терять землисто-серый цвет и понемногу приобретать неуловимый бледно-ледяной оттенок. Кто-то и зачем-то сохранил ее длинные волосы, обработал гелем, завернул. Теперь они лежали спиралью, словно раковина улитки, на ее плече. А вот волосы госпожи Чен обрезали коротким хвостиком – все для удобства медиков…
Госпожа Сато оказалась выше, чем Роик представлял, – наверное, метр семьдесят. Это да еще и темные волосы придавали ей неуловимое, волнующее сходство с леди Екатериной. Правда, Роик решил не озвучивать своих наблюдений. Лицо госпожи Сато было несколько более округлой формы, только вот челюстные кости и скулы немного выступали, обрамляя его. Тело стройнее, правда, не как у более спортивной, а как у изможденной женщины. Словно хорошая девочка, попавшая в плохую компанию и подсевшая на наркоту.
– Она совсем не… – Форлинкин зачарованно выкатил глаза. – Вы же говорили, что зрелище будет жуткое, кровоточащая кожа кусками, вылезшие волосы и все такое прочее.
– В криостаз ее ввели в добром здравии, – пояснил Ворон, – криоподготовка проведена мастером, да и положили ее недавно. Вот лорд Форкосиган попал на операционный стол в состоянии значительно хуже среднего, если выражаться мягко. Думаю, кто-то же должен выглядеть лучше. Хотя бы чтоб сбалансировать это самое среднее состояние.
– Она выглядит феей из сказки.
– Что? – подал голос милорд, раскачивая ногой и отбивая такт по ножке стула. – Белоснежка для всего одного гнома?
Форлинкин покраснел, всем видом давая понять, что такого он не говорил. Милорд ухмыльнулся в ответ.
– Теперь все, что нам нужно, – это принц!
– А лягушка-то кто? – спросил Роик, радуясь, что воображение разыгралось не только у него.
– Это совсем другая сказка, – мягко ответил милорд. – Во всяком случае, я надеюсь.
Ворон сменил трубки, и вместо прозрачной жидкости потекла темно-красная. Ледяная женщина снова принялась менять внешность – оттенок кожи сначала стал бледно-розовым, словно наступила ранняя весна, а затем и более теплым, цвета золотистой слоновой кости – как будто теперь в ее венах заструилось лето. Время шло, и вот уже Ворон перекрыл выход жидкости из ноги, забинтовав вену пластиковым бинтом. Ворон и Танака возились с трубками, проводами и странной шапочкой.
– Всем отойти, – потребовал Ворон, подняв глаза, чтобы убедиться, что аудитория – все эти ничего не соображающие неспециалисты – отступит на шаг.
Щелчок электростимулятора раздался тише, чем Роик мог того ожидать, однако сержант все равно отступил.
Вдруг грудь безмолвной женщины поднялась, кожа стала приобретать вид не просто эластичный, но и по-настоящему живой. Несколько последующих мгновений тело неритмично сотрясалось. Танака наблюдала за работой мониторов, Ворон, прищурившись, смотрел на пациента. Лицо его оставалось спокойным, но Роик заметил, как сжались в кулак пальцы в перчатках. Наконец губы женщины раскрылись в долгом вдохе, затем еще один вдох, и Ворон разжал пальцы. Роик уже в последнее мгновение вспомнил, что надо бы выдохнуть, пока не опозорился, рухнув при всех без сознания.
– Вот и молодец, умница, – сказал Ворон и отключил искусственное дыхание.
Глаза милорда закрылись в глубочайшей признательности. Сраженный напрочь Форлинкин лишь выдохнул:
