На это раз задумался Сташинский. Молчание с его стороны оказалось достаточно продолжительным. Он прекрасно понимал, что за установкой личности Попеля опять последует его ликвидация, но почему-то начальники не решаются об этом говорить прямо.
— У вас какие-то сомнения или нет больше желания делать подобную работу? — спросил начальник.
— Никак нет. — Ответил Богдан и сразу перешел к делу. — На него есть какие-либо установочные данные, например, адрес проживания, место работы, фотография?
Генерал улыбнулся, удовлетворенный тем, что не придется вместо делового разговора, проводить очередную воспитательную работу с рядовым сотрудником.
— А вот в этом, как раз, и состоит твоя первоочередная задача. — Он развернулся всем телом к сейфу, и, не выходя из-за стола, вытащил из него толстую синюю папку. Развязав не ней тесемки, он достал из конверта, приклеенного к обложке, маленькую, пожелтевшую от времени фотографию и протянул ее Сташинскому.
— К сожалению, мы пока располагаем только единственной фотографией, сделанной еще польской полицией в довоенный период.
Богдан поднес к глазам фото. На снимке был запечатлен молодой человек, с абсолютно бесцветной и незапоминающейся внешностью. Узкое лицо с немного вытянутым носом, маленькие, глубоко посаженные светлые глаза, коротко постриженные редкие волосы с глубокими залысинами. При этом никаких особых примет. Пожалуй, в этом облике запоминающимся был только взгляд, колючий и холодный, как у дикого, загнанного в западню, зверя.
— Знакомый персонаж? — спросил начальник.
— Впервые вижу. — Ответил Богдан и сразу же спросил. — Сколько ему здесь лет?
— Лет 25, не более. — Генерал взял у Сташинского фотографию и положил ее обратно в конверт. — Сейчас он, конечно, выглядит иначе, но в том — то и сложность твоего задания, что необходимо его обнаружить и сфотографировать.
— А известно, где он проживает? — вновь поинтересовался Богдан, пытаясь найти, хоть какую-то зацепку.
— Тоже в Мюнхене. — Ответил тот. — Но более точными данными мы не располагаем. Дело в том, что на него неоднократно совершались покушения, но, к сожалению, все они оказались безуспешными. Поэтому, он постоянно меняет места проживания.
— Да, действительно, задача не из легких. — Растерянно буркнул Сташинский и почесал затылок.
— Не расстраивайся. — Генерал вновь перешел на отеческий тон, — Я думаю, что ты справишься с этим заданием. — Он улыбнулся уголками рта и продолжил. — В мае этого года в Роттердаме националисты затеяли провести церемонию по случаю годовщины убийства своего лидера Коновальца. Может быть, слышал, был такой унтер-офицер австро-венгерской армии и полковник пертлюровской своры, в последствие ставший организатором и первым руководителем ОУН? — он вопросительно взглянул на Сташинского. — Благо в 1938 году нам удалось его успешно ликвидировать.
— Конечно, слышал. — Утвердительно кивнул головой Богдан, вспоминая ставшую классической операцию, проведенную легендарным Судоплатовым. О ней в то время нигде не писалось, но в спецшколе КГБ ее рассматривали, как классический пример политической ликвидации.
— Так вот, — продолжал генерал, — по имеющимся данным, Попель тоже будет на его могиле и даже выступит с речью. Тебе нужно будет там побывать, установить его среди присутствующих, а дальше, все, как в прошлый раз. Когда все выяснишь и определишься с местом и временем ликвидации, тогда перейдем к завершающему этапу операции. А пока, возвращайся в свой Берлин. — Генерал улыбнулся и подмигнул глазом начальнику отдела. — Расслабься со своей пассией и дальше действуй, согласно указаниям Сергея Александровича. Он по-прежнему остается твоим непосредственным руководителем.
— Я могу быть свободным? — вставая из-за стола, спросил Сташинский.
— Конечно. — Улыбнулся в ответ генерал, — Считай, что подготовка к будущей акции уже началась. Давай, парень, шагай.
Он вышел из-за стола и на прощание крепко пожал руку Богдану.
Когда тот вышел из кабинета, начальник отдела, до этого не проронивший ни единого слова, спросил у генерала:
— Петр Григорьевич, может быть, нужно было сразу сказать Крылову, на кого предстоит охота. А то получается, что мы его используем в темную.
