Она начала бегать по комнате, собирая разбросанную минувшим вечером одежду, при этом на ходу надевая то, что можно было надеть.
— Меня точно выгонят с работы. — Причитала она, натягивая на ноги не послушные чулки. — Почему ты меня не разбудил раньше?
— С тобой для меня время остановилось. — Улыбнулся в ответ Богдан. Он с умилением наблюдал за ее хаотичными движениями, а затем предложил. — Давай на эти выходные поедем в город Штайнах, говорят там, в Тюрингском лесу прекрасная природа, можно покататься на лыжах и подышать свежим воздухом.
— В эти выходные будет Рождество и мы поедем в Дольгов. — безапелляционно отозвалась Инге, — Тебе не кажется, что пора познакомиться с моими родителями?
Она, стоя перед зеркалом, красила губы и не смотрела на Богдана. Знакомство с родителями не входило в его ближайшие планы, поэтому улыбка моментально ушла с его лица.
— Ты против? — спросила Инге, посмотрев через плечо на Богдана.
— Ну что ты дорогая. — Он встал с постели и подошел к девушке. — Твое решение для меня закон. — Он вновь улыбнулся и обнял ее за плечи.
Март 1958 года. КГБ г. Москва
Богдан шел по коридору. В начале 1958 года его вновь вызвали в Москву на учебу, а затем, после ее завершения, назначили аудиенцию с Заместителем начальника Первого главного Управления КГБ. Никогда ранее Сташинскому не приходилось общаться с руководителями столь высокого уровня и от этого его волнение возрастало с каждой минутой. Никто ему не объяснил причины экстренного вызова, поэтому он терялся в догадках, что же могло послужить поводом для его общения с руководством. После завершения проверочных мероприятий в отношении Инге, ему официально разрешили встречаться с ней. В последнее время с агентурой он не работал, в этом не было нужды, нарушений конспирации с его стороны замечено не было. На занятиях претензий к нему со стороны преподавателей также не появилось. «Значит новое задание. — Предположил он и тут же сам себя успокоил. — В этом нет ничего удивительного. Это обыденная работа для настоящего разведчика». Таким образом, Сташинский пытался себя настроить на предстоящий разговор, однако недоброе предчувствие, при этом его все же не покидало.
Он вошел в кабинет Руководителя Управления и представился по полной форме. Вместе с заместителем начальника Управления в кабинете находился непосредственный начальник Сташинского — начальник 13 отдела ПГУ КГБ.
— Садись. — Кивнул ему генерал на стул у приставного столика. Он аккуратно сложил документы в стопку и положил в папку. — Я тобой очень доволен Богдан, да и инструкторы тебя хвалят.
— Спасибо, Петр Григорьевич. — Присаживаясь на стул, ответил Сташинский. В системе КГБ считалось нормальным обращение к начальнику не по воинскому званию, а по имени-отчеству.
Генерал заерзал в кресле, видимо не зная, с чего начать основной разговор.
— Тебе не кажется, что ты несколько засиделся у себя в Берлине без дела? — начал издалека он.
— Я готов приступить к выполнению нового задания. — Отрапортовал заученной фразой Сташинский, предвкушая суть беседы.
Хозяин кабинета слегка улыбнулся и продолжил.
— Так вот Богдан, готовься к очередной командировке. Твоя кандидатура согласована наверху. — Он поднял указательный палец вверх, при этом, лицо начальника приобрело суровый оттенок, — На этот раз у тебя более сложная задача, нежели предыдущая. Считай, что твоя прошлогодняя командировка в Мюнхен была тренировкой, а настоящее дело у тебя впереди. — Он сделал паузу и перевел взгляд на начальника отдела. Тот согласно кивнул головой, но промолчал. — Есть новый объект, куда более серьезный, чем тот профессор.
— И кого я должен убрать в этот раз. — Понял смысл нового задания Сташинский.
— Пока никого убирать не нужно. — Пространно ответил генерал и слегка смягчил взгляд. — Если в двух словах, то твой новый объект — эмигрант и отпетый националист. Зовут его Стефан Попель.
— Впервые слышу это имя. — Задумчиво произнес Богдан. — И чем он знаменит?
Генерал строго посмотрел на подчиненного. Ему не понравилась ироничная нотка в его вопросе.
— Видите ли, Крылов. — Поправив на носу очки, продолжил тот, умышленно обратившись к нему по псевдониму, дабы отметить особую значимость этого разговора. — Для нас любой националист, работающий в интересах иностранной разведки, уже враг. И пока этот враг жив, мы не можем ждать наступления последствий его подрывной деятельности. Наша основная задача — работать на опережение.
