Это было представление о человеке как о внешнем, постороннем наблюдателе всего того, что происходит вокруг нас. То есть не принадлежащем этой машине и не способном влиять на характер ее деятельности.
Именно эта “предвзятость” заставила людей эпохи Просвещения не замечать индивидуальности, исключительности человека, игнорировать его духовный мир, его иррациональность и разнообразие типов людей. Так же, как и древние греки, ученые эпохи Просвещения принимали человека раз и навсегда заданным, игнорировали изменение его личности, его духовного мира, эволюцию его представлений об окружающем и влияние этих изменений на течение мировых процессов.
История никогда не повторяется - это понимали еще в античные времена; всегда происходит нечто новое, но природа человека неизменна - таков был основной постулат! Да и само выражение “природа человека” появилось только в эпоху Просвещения. Оно отражало основную парадигму революции Коперника - Галилея - Ньютона: человек принадлежит к Природе, целиком зависит от нее, является ее прямой производной. Теперь мы в известной мере возвращаемся к подобному представлению, но на совершенно ином уровне. Теперь мы отдаем себе отчет в иррациональности духовного мира индивидуума и уже не пытаемся выводить его особенности непосредственно из локальных свойств природы, окружающей человека, подобно тому, как это пытались во времена Вольтера и Монтескье.
Заметим, что ограниченность рационализма понимали еще в эпоху Вольтера, и попытка объединить иррациональность человека с рациональным видением мира привела И. Канта к представлению о дуализме, плохо понятом современниками великого философа. И философия истории, родившаяся в эпоху Просвещения, еще долго продолжала сводить историю лишь к специальному проявлению тех или иных особенностей окружающей природы.
Сейчас уже кажется удивительным, но в XVIII веке ученые еще не понимали существования принципиального отличия наук гуманитарных от наук естественных. И этому были определенные оправдания. Новое знание о Природе, обретенное человеком, его наблюдения, новые стремления и действия, ими порожденные, в те времена не меняли сколь-нибудь заметно те процессы, которые происходили в окружающем его мире, как в нынешнее время. И в течение многих поколений люди жили в одних и тех же условиях, что позволяло человеку, используя приобретенные знания в своей практической деятельности, оставаться на позициях стороннего наблюдателя.
Вот почему философия истории эпохи Просвещения опиралась на представление о том, что история, как и другие гуманитарные науки, если это действительно науки, должны развиваться по тем же канонам и изучаться теми же методами, что и науки естественные. Представлялось, что обратных связей здесь тоже нет и быть не может, как и в науках естественных! Что все знания абсолютны и они постепенно познаются человеком. Утверждение о том, что стена между Природой и человеком могла преодолеваться только в одну сторону, казалось аксиомой, истиной, не требующей доказательства! Такова была позиция , которая разделялась учеными не только в XVIII, но и в XIX (да и в ХХ) веках. И до поры до времени она находила подтверждение в нашей практике. Точнее - не знала исключений.
Только значительно позднее ученые стали понимать, сколь отличен объект гуманитарного знания от того, с чем привыкли иметь дело естествоиспытатели. Успехи естествознания во многом определялись возможностью не только экспериментировать, но и повторять нужные эксперименты. Обществоведение же, да и другие гуманитарные науки имеют дело с уникальным объектом, и повторение эксперимента исключается полностью. В распоряжении ученых, изучающих общество, есть лишь один единственный материал - прошлое. Вот почему здесь столь условными и неточными оказываются любые аналогии. И сколь они необходимы одновременно! Ибо других способов познания просто нет.
Вот почему в гуманитарных науках нет и быть не может законов типа законов Ньютона и почему для изучения мира человеческих страстей и духовного мира человека нельзя опереться на четкие законы, а надо принять ЛОГИКУ развития событий. И учиться следовать этой ЛОГИКЕ.
