Судья: — Теперь мне стало ясно, что вы тщательно искали записи, стенографические записи, и вы обнаружили, что стенографические заметки мистера Гарри Кенуорта, который был официальным стенографом при допросе мистера Гросса и в том же качестве стенографировал заседания суда, и в Хайленд-парке и у прокурора,— что все эти документы также исчезли.
М-р де Курси: — Совершенно верно, ваша честь.
Судья: — И наш мистер Робсон был тогда секретарем суда.
М-р де Курси: — Это верно. Номер прокурорского досье, в котором содержались протоколы допросов Гросса, был А-1758. Из ящика, в котором хранились все дела того времени, исчезло только это досье, а также блокнот с записями мистера Кенуорта, числившийся под номером 196.
Судья: — Мне были представлены все записи, которые мистер Робсон вел в этом суде, и я лично просмотрел их. Все стенографические заметки того года на месте, исключая материалы по делу Гросса, которые были аккуратно изъяты, для чего надо было внимательно просмотреть все документы в суде и в конторе прокурора, а также во Дворце правосудия в Хайленд-парке. Исчезли не только протоколы, но и все заявления и показания, и даже судебное дело вместе с обложкой было похищено.
М-р де Курси: — В этой папке содержались жалобы, ордера на задержание и прочая информация.
Судья: — У суда не осталось ни одного официального документа, исходя из которого можно было бы заново рассмотреть дело мистера Гросса, и я могу сделать один единственный вывод: тот, кто это сделал, понимал смысл своих действий и имел доступ к папкам и документам в офисе секретаря суда и в подвале Дворца правосудия; он имел доступ к документам прокуратуры, которые должны храниться под замком так же, как и здесь; он имел доступ ко всем документам отделения полиции и Дворца правосудия в Хайленд-парке, и лицо или лица, которые взяли их, конечно же, знали, что они делают. Нельзя было совершить более обдуманного преступления по отношению к официальным лицам и мистеру Гроссу. Я никого не называю, но у меня есть свое собственное мнение.
Суд тем не менее наконец решил, что сделать тут ничего нельзя, и прошение Гросса было отклонено. Луис Гросс вернулся обратно в тюрьму отбывать свое пожизненное заключение, где и провел очередные девять лет до встречи с рабби Сперкой, которому рассказал свою историю, после чего рабби Сперка начал действовать.
Вскоре после начала нашего расследования к нам пришла определенная удача. Нам рассказали, что капитан из полиции Хайленд-парка был уволен, потому что проявлял слишком большую активность в расследовании этого дела. Этот капитан Кроу пользовался доверием сирийской общины. Сирийцы видели в нем честного человека, и один из наиболее влиятельных членов общины сказал капитану, что обвинение Гросса сфабриковано с начала до конца, после чего офицер полиции и начал свое расследование. Из-за этого, как нам рассказали, его и уволили из полиции.
Это было четырнадцать или пятнадцать лет назад.
Что произошло с капитаном Кроу?
Мы попытались выяснить это.
Поиск был нелегким. Им занимался доктор Лемойн Снайдер и в конце концов сказал мне, что капитан Кроу переехал во Флориду, откуда тоже снялся, после чего ушел в отставку и теперь живет в бревенчатой хижине в лесах северного Мичигана.
Затем доктор Снайдер сообщил мне телеграммой, что у него есть адрес капитана Кроу и если мы вместе поедем к нему, то попробуем выяснить, что ему известно об этом деле.
Заехав в Лансинг, я подсадил в машину доктора Снайдера, и мы двинулись в глухие северные леса Мичигана, прокладывая путь по грубому наброску карты, пока наконец не свернули с шоссе и, подпрыгивая по лежневой дороге, не добрались до скромной хижины.
Капитан Кроу и его жена были на месте. Они только что вернулись из Флориды и приводили в порядок свой дом.
Капитан Кроу охотно вступил с нами в разговор. Его рассказ был пронизан печальными комментариями к нашей системе судопроизводства.
Капитан Кроу специализировался по делам, связанным с сирийцами. Он изучил их религию; он вел с ними долгие разговоры об их философии; у него в этой среде завязались дружеские отношения — и затем капитана Кроу перевели в полицию штата. Когда в 1932 году был убит Мортадо Абрахам, он продолжал служить там же. Лишь через пару лет после приговора Луису Гроссу он вернулся на старое место работы.
