К тому же были весьма убедительные доказательства, что незадолго до этой истории здесь же спускались вниз двое заключенных, которые на этих днях сбежали из соседней тюрьмы. Их видел свидетель, которому вполне можно было доверять. Удалось также найти их следы.
Упоминание о следах требует небольшого разъяснения. Предыдущей ночью шел сильный ливень. Русло ручья было заплетено густой растительностью, влага с которой должна была бы до нитки промочить тех, кто пытался бы пройти тут ранним утром, оставляя за собой ясно видимые следы.
Дальнейший ход событий был ознаменован накладкой. Двое солдат опознали Роджерса Силаса как водителя украденной машины. Но в то же время имеются их показания, в которых они не опознали в нем водителя и придерживались этой позиции, пока не стало ясно, что полиция недвусмысленно убеждена: убийца — Роджерс Силас и никто другой. Общими стараниями взвалили вину на Силаса, а настоящий убийца Хатчелла проскользнул у полиции меж пальцев.
Имеются намеки на то, что полиция не сразу сочла Роджерса Силаса виновным. Например, она продолжала поиски убийцы. Полицейские преследовали некого высокого негра, который, по всей видимости, пытался скрыться от них. С расстояния примерно пару сот футов офицер окликнул его. Сначала показалось, что он собрался стрелять в офицера, но затем, передумав, повернулся и кинулся со всех ног. Двое полицейских открыли по нему огонь, выпустив двенадцать пуль и ни разу в него не попав.
Полиции остались две пустые обоймы, куча стреляных гильз и Роджерс Силас. Им стоило лишь взяться за него.
Но тут снова возникло противоречие. Уже говорилось, что двое солдат опознали Силаса Роджерса, как и полицейский Джолли.
Тем не менее Силас Роджерс никак не вписывался в картину событий.
Первое опровержение: его брюки и туфли были совершенно сухими. Не было ровно никаких доказательств, что утром на них была хоть капля влаги. Водитель угнанного «студебеккера» был опытным специалистом своего дела. Силас никогда в жизни не водил машину и даже не знал, как это делается. У него никогда не было водительских прав, и он не пытался получить их. К тому же во время опознания его солдатами один из них сказал, что рассмотрел водителя при пламени спички, когда давал ему прикурить, а водитель держал в зубах сигарету.
Роджерс никогда не курил.
Тем не менее неопровержимым фактом оставалось убийство полицейского. И предположение, что он был убит негром, сидевшим за рулем машины. Двое солдат сказали, что шофером был Роджерс, и для жюри этого оказалось достаточно.
Роджерс был признан виновным и приговорен к смертной казни.
И приговор, без сомнения, был бы приведен в исполнение, если бы не Джек Килпатрик, издатель ричмондского «Нового лидера». Он начал разбираться в некоторых неувязках в деле Силаса Роджерса и чем дальше, тем меньше они ему нравились. Противоречия так и громоздились друг на друга. Многие из доказательств решительно противоречили фактам.
В результате расследования Килпатрика и поднятого им шума смертная казнь была заменена Роджерсу Силасу пожизненным заключением.
Это, конечно, было слабым утешением для человека, который считал, что его неправильно осудили, хотя, освободившись из камеры смертников, он испытал огромное облегчение. У него остались самые мрачные воспоминания о времени, когда над ним висел смертный приговор, а он следил, как опадают листки календаря. И когда такой приговор отменяют, нельзя сдержать вздох облегчения и счастья.
Правда, ощущение это скоро сменяется мрачным отчаянием, когда становится ясно, что всю жизнь придется провести в тяжелом труде в стенах тюрьмы.
Предпринималось много попыток проверить историю, рассказанную Силасом Роджерсом. В самом ли деле часть пути он проделал на «Серебряном Метеоре»?
Роджерсу удалось представить свидетеля, который сказал, что видел, как Роджерс садился на «Серебряный Метеор». Он нашел кондуктора, который ссадил его с поезда, но это происходило в ночной темноте, и тот не смог опознать Роджерса. Станционный смотритель признал, что в ту ночь вокруг «Серебряного Метеора» слонялся какой-то бродяга, но тоже не смог его опознать. Адвокату Роджерса удалось найти заправщика на бензоколонке, который узнал Роджерса и припомнил его узелок с одеждой.