На самом деле все получилось несколько иначе - вместо нештатной ситуации, у меня случилось хорошее настроение.
Знаете, бывают такие дни - слишком яркие, слишком светлые, настолько переполненные жизнью, что даже безнадежно увязшие в депрессиях меланхолики выдавливают из себя слабые бледные улыбки как одряхлевшие линяющие орлы глядя на теплое утреннее солнышко. Вот в один из таких дней у нас случился маленький праздник. Если не ошибаюсь, праздновали окончание очередного учебного года - невинное студенческое сборище - все были из хорошим семей, и потому никакого литробола, битых бутылок, рвоты в туалете и невменяемой страстной репродукции в задней комнате! Все чинно мирно. Был май месяц отличный денек и я в тот день был склонен благоволить всему на свете. Очередной этап моей жизни прошел - яркий и блистающий, а сколько их еще будет, таких же прекрасных? Я был переполнен смутными надеждами, хорошими предчувствиями и осознанием своей будущей славы.
Мне казалось, я не иду, а лечу, чуть касаясь асфальта подошвами своих дорогих кожаных ботинок. Кажется, я улыбался, и прохожие улыбались мне в ответ - редкий момент, когда окружающий люд казался мне симпатичным. Они, безусловно, были убоги и жизнь не готовила им ничего хорошего, но даже битая пивная бутылка может показаться красивой, если на нее падет солнечный луч. Быть может, в какой то момент вам даже покажется, что среди жухлой травы лежит изумруд, или даже бриллиант. Но секунду спустя это опять будет бутылка со следами желтой засохшей пены.
Думаю, эта девушка - в последствии ставшая моей женой - и показалась мне тогда бриллиантом, хотя на самом деле была осколком стекла. И то, что я не распознал это сразу - моя единственная, в сущности, ошибка.
Просто, у меня было хорошее настроение.
На вечернике я был в ударе - шутки, улыбки, дружеские пожатия беспрерывно сыпались из меня. Меня просто распирало от желания делать добро - это со всеми иногда случается.
А вот она почти не выделялась из толпы - там было много красивых девушек. Не выделялась до тех пор, пока хозяин квартиры, его звали или Женя и Жека или както еще, не сказал мне, что здесь есть тут такая Лиля, которая много обо мне слышала и очень хочет познакомиться.
"Ну, почему бы и нет!" - воскликнул тогда я и подсел к ней, здорово ее при этом смутив. Я же нес какую то чушь сразу на нескольких языках - и, как всегда, был неотразим. Да, думаю, если бы не честолюбивые амбиции из меня вышел бы отличный мачо. Но, впрочем, я то всегда мечтал о большем.
Лилия не была особой красавицей - симпатична, но в модели ее бы никто не взял.
Невысокая, с темными вьющимися волосами, уложенными в старомодную прическу.
Пожалуй, это в первую очередь привлекло меня - мне всегда казалось, что прически в стиле сороковых отличает особое изящество. Я бы эстетом, как вы помните.
Глаза очень темного синего цвета - редкий цвет, на плохих фотографиях она всегда получалась темноглазой - глаза красивой миндалевидной формы. Да, в этой девушке было на чем остановиться взгляду. Хотя, окажись я в тот момент в другом настроении, вряд ли выбрал бы ее.
Она не была идеальна - а значит, не подходила.
Так или иначе, но я ощутил слабую симпатию и почему-то считал своим долгом развлекать свою новую приятельницу в течение всей вечеринки. Так что, по завершению оной Лиля уже украдкой кидала на меня восхищенные взгляды, которые я впрочем, в упор не замечал. Просто, когда на тебя все время так смотрят, становишься немножко толстокожим. Совсем чуть-чуть.
Желание дарить окружающим счастье все еще не оставляло меня, и потому я вызвался подвезти ее домой. Ну, конечно же, на большой белой "волге" с кожаными сидениями - передел мечтаний тех дней. Я даже открыл перед Лилией дверцу - в своем роде подвиг, потому что больше я этого никогда не делал. Я ехал со слабой улыбкой через вечереющий город, окна были открыты и в салон проникал запах вишневого цвета - томный и будоражащий, как лучшие из духов. Счастье переполняло меня - я ехал с вечеринке своих друзей на своей белой машине с красивой девушкой на переднем сидении, меня ждало большое будущее, которое непременно наступит, а сейчас просто был момент тихого упоения настоящим. Упоения собственной жизнью.
