Учитель постучал перстнем по столу трижды, привлекая внимание:
— Итак, юные лорды, леди, и сэр… — редкие смешки аудитории, — позвольте представиться. Меня зовут Томас Честер, граф Честерфилд. Прошу обращаться ко мне «господин учитель» или лорд Томас Честер. Я являюсь преподавателем зарубежной литературы в высшей школе Эфира — Итон. И сегодня у нас экзамен, непосредственно связанный с моим предметом. Экзамен по языку и литературе. Сейчас я вам раздам листы с заданиями, — на этих словах стопка листов, повинуясь незримой силе взлетела над столом, листы хаотично разлетелись и вновь собрались. Стопка полетела между рядами, и у каждого стола то верхний, то нижний листочек отрывался от общей стопки и ложился перед восхищённым абитуриентом. Когда последний лист долетел до меня, учитель опустил руку с перстнем и продолжил:
— Заданий всего семьдесят, и они охватывают стандартный уровень девяти лет вашего предыдущего обучения. И предупрежу сразу: не стоит относиться пренебрежительно к этому этапу экзамена. Дальше из всех экзаменуемых пройдут максимум половина. Естественно, среди вас уровень прошедших будет больше, — со снисходительной улыбкой лорд Честер обвел взглядом аудиторию, — но всё же, всё же… Задания у вас у всех разные, так что попытки подсмотреть можете даже не предпринимать. Естественно, юные лорды и леди не запятнают себя в жульничестве, но предупредить я должен…
Вновь короткие смешки и взгляды, обращённые на меня. Да, я тоже понял, что учитель решил довольно остроумно наказать зазнавшегося баронета. И я даже восхищён его остроумием. Даже поклонюсь ему с благодарностью.
— Всё что я хотел сказать — сказано. Удачи вам. У вас на всё про всё три часа, — учитель сверился с часами над входной дверью. — Можете начинать.
Ну, посмотрим, что за задания мне попались…
…Сдав лист с ответами удивлённому такой прытью учителю, я вышел из аудитории. Естественно, я был не первым, но определенно в первом десятке. Не знаю, удача это, или что еще, но с заданиями мне повезло. Большинство вопросов были настолько легки и очевидны, что я сдерживал себя, чтобы не засмеяться во всё горло. Конечно, были и довольно сложные, связанные с датами или с современной литературой, вопросы, но их я сначала оставил на потом, а позже просто поставил ответы исходя из собственных логических размышлений, некоторые и вовсе оставил без ответа. Забавно вышло с последним, семидесятым заданием. Нужно было написать любимое стихотворение любого зарубежного писателя. Естественно, я вспомнил Пушкина. И постарался перевести отрывок «Бориса Годунова», который я выучил еще в студенческие годы прошлой жизни.
«Еще одно, последнее сказанье,
И летопись окончена моя…»
(А.С. Пушкин, Борис Годунов, отрывок)
Не без трудностей, но, вроде как, получилось вполне неплохо. Во всяком случае, собой я был доволен более чем.
Выйдя из корпуса и встав на крыльце, я, щурясь от яркого утреннего солнца, огляделся. Двор был практически пуст, только прохаживались редкие констебли в светоотражающих жилетах и у каждых ворот возвышались черные бобровые шапки с красными кителями. Даже представить боюсь, как им сейчас, под таким-то солнцем. Хотя, судя по размеру шапок, туда можно поместить полноценный кондиционер. Взяв на заметку в следующий раз, когда буду проходить мимо, найти трубки вывода конденсата, я направился к ближайшим воротам. Раз появилась возможность и свободное время, можно и прогуляться по городку. Если подумать, я почти и не гулял вот так, в одиночку, по новой планете. Завтра уже приезжают Белла с Джинджер, и дел снова станет невпроворот. Воспоминания о рыжей натолкнули на странное желание поесть мороженного. Решив не отказывать себе в такой маленькой прихоти, стал искать глазами какой-нибудь подходящий магазинчик.
Улицы городка были настолько узкими, что в некоторых из них вряд ли могли бы разминуться даже две Мини. Да и старинная брусчатка говорила о том, что лучше по городу передвигаться пешком. Конечно, на некоторых, более-менее широких улицах лежал асфальт, но их количество явно проигрывало брусчатым. Двух-, трёхэтажные дома, в основном из старого, ухоженного кирпича настолько плотно прилегали друг к другу, что образовывали сплошную линию стен, не давая возможности заглянуть внутрь. Первые этажи всех домов были переделаны под магазинчики, кафешки, рестораны, швейные и обувные ателье. Гуляющие по улочкам люди рассматривали витрины, но внутрь не заходили. Заинтересовавшись, я тоже присмотрелся к витрине ближайшего магазина, как оказалось, канцелярских принадлежностей и сразу же понял их поведение. Комплект писчих принадлежностей стоимостью в тысячу фунтов, простенькая шариковая ручка в металлическом корпусе — две сотни, карандаш — пятьдесят… Либо я не уследил за инфляцией, либо все эти магазины совсем не для простых людей, вроде меня и остальных вокруг. Следующие полчаса я бродил по улочкам, заглядывая в окна витрин, стараясь делать вид, что ищу что-то, на самом деле просто… просто матом восхищаясь предприимчивостью местных жителей. Хорошо хоть, в одной из улочек, куда не забредают туристы, я нашёл маленький магазин, где и закупился двумя мороженками в вафельных рожах и решил вернуться в одно примечательное место, где я точно видел скамейки. Полакомиться хотелось в кофорте.
