«…теснее сплотить свои ряды. Германия понесла невосполнимую утрату. Немецкая нация никогда не забудет своего великого фюрера, так много сделавшего на благо собственного народа. Великий вождь нации, предательски убитый трусливым выстрелом в спину, навсегда останется в наших сердцах…»
Чего? Гитлера убили? Ой! Мама!
Хватаю трубку телефона прямой связи с Гитлером. Тишина. Нет связи. Гиммлеру позвонить? Не, лучше Геббельсу. Но и телефон спецсвязи тоже молчит. Обычный городской телефон? Тишина в трубке. Мне перерезали связь?
Тут электрический свет у меня над головой мигнул и пропал. Оп. И электричество кончилось.
На фоне всего этого я как-то совершенно не удивилась, когда услышала за окном звуки отдалённых взрывов…
— Алёшка, отвернись!
— Э-э-э… А куда? Тут очень тесно.
— Тьфу. Осёл. Тогда глаза закрой. И не подсматривай! Пообещай, что не станешь подсматривать. Мне переодеться нужно.
— Честное пионерское, не буду подсматривать.
— Ладно. Верю. Вы тоже все глаза закройте! — Последняя моя фраза адресована охранникам, и потому я произношу её по-немецки.
Ну, вроде глаза все закрыли. В Алёшке-то я уверена. За то время, что он гостит у меня, я достаточно хорошо узнала его. При всех его недостатках мальчишка обладал невероятной, прямо-таки болезненной честностью. «Пусть рухнет весь мир, но восторжествует справедливость» — это как раз про него сказано. А вот в том, что за мной через прикрытые веки не станет наблюдать моя охрана, я как раз и не уверена.
Впрочем, какая разница! Они все мужики здоровые и наверняка женатые. Девчонок, что ли, голых не видели? Пусть это на их совести останется, если подглядывать станут. А переодеться нужно срочно. У нас тут октябрь месяц уже. И сидеть в одной ночной рубашке на голое тело и в тапочках на босу ногу совсем неуютно. Тем более крыши нет. В дыру на потолке ветер так и задувает. Не понимаю, почему крышу не сделали. Вес, что ли, снизить хотели?
Я быстро снимаю через голову свою ночнушку, натягиваю бельё, чулки, блузку, юбку. А потом и пальто осеннее. Шапку. Во, совсем другое дело! Сейчас согреюсь. Всё, ребята, можно открывать глаза. Я готова. Мы так быстро сваливали из моего домика, что одеться там я не успела. Вот и пришлось это на ходу делать, во время движения. Хорошо хоть успела схватить в охапку свою форму Союза девушек и пальто. А то так и ехала бы в ночной рубашке. Кстати, а куда мы едем? Хороший вопрос. Хотя погони вроде бы нет. Что радует.
А теперь обо всём по порядку. Когда я установила, что связи ни с кем, кроме начальника охраны, у меня нет, то сначала растерялась. Гитлер убит. Связи нет. А со стороны КПП слышны явные звуки боя. Пулемётные очереди и взрывы. Блин, а ведь это за мной. И меня сейчас в лучшем случае возьмут в плен. Причём неизвестно кто. Чего делать?
Где-то в подвале затарахтел мотор, и свет в комнате снова загорелся. По-видимому, кто-то из охраны запустил аварийный генератор. Точно знаю, что генератор в подвале стоит. Просто на всякий случай. Вот и пригодился. А как только электропитание восстановилось, связная хреновина из будущего, которая заряжалась в углу на своём уродливом зарядном устройстве, тихонько пискнула, показывая, что зарядка её аккумуляторов продолжается.
Так. Телефонной связи нет. А эта хреновина работает? Может, Борман всё врёт и Гитлер совсем не убит? Ну-ка, я попробую. Быстро хватаю хреновину, даю ей опознать мой палец, а затем жму на кнопку вызова. Ну! НУ!!!
Ни фига. Не отвечает. Похоже, правда, убит. Не врёт Борман. Прождав две минуты и так и не получив ответа, даю отбой. А бой на КПП не стихает. И взрывы вроде стали чаще. И какие-то другие. Относительно редко случаются тяжёлые солидные «БУБУХ» и гораздо чаще — несерьёзные на их фоне жидкие «Бабац!!». Да ещё и пулемёты стреляют.
И тут связная хреновина в моей руке дёрнулась и заверещала сигналом вызова. Неужели жив? Отвечаю и подношу к уху. Живой! Живой, курилка!! Чёрт, кто бы мог подумать, что я так обрадуюсь тому, что Гитлера НЕ убили! Что там случилось? Почему не отвечал мне?
Так. Гитлер — осёл. Нет, не так. Он не осёл. Это я ослица. Сначала он долго не мог найти на хреновине место, куда нужно прикладывать для опознания палец. Наконец нашёл. Но забыл, что нужно сделать для приёма входящего вызова. Вот и не мог мне ответить. К счастью, Гитлер смог вспомнить, как можно вызвать меня со своей стороны. И это я во всём виновата. Человек ведь уже в возрасте. Тем более никогда ранее со считалками дела не имел. Он ведь даже старинных мобильников не видел ни разу. А я ему объяснила всё тяп-ляп, быстро-быстро. Это у нас, в 2028 году, считалками даже старенькие бабушки пользоваться умеют. Им моего объяснения было бы достаточно. А здесь мне следовало объяснить получше. Кое-как я повторила Гитлеру процедуру приёма входящего звонка. Вроде понял. В крайнем случае будет сам мне перезванивать. Это он теперь умеет. Так что там произошло у него? В него стреляли?
