- Слева - это СЭВ. Совет Экономической Взаимопомощи, а еще левее - новое здание Совета Министров РСФСР.
Алик добросовестно вертел головой, стараясь увидеть все, что мелькало за окнами машины.
- Я сейчас заскочу в одно место. Очень важный разговор. Минут на десять. Подождешь в машине?
- Конечно.
- А как ребята живут? Что ты ничего не рассказываешь?
- Октай вернулся.
- Вернулся все же? С Нелей?
- Да.
- И где живут?
- У отца.
- Все по-прежнему?
- Да, только ругаются часто.
- Понятно... Я поставлю машину здесь...
Аптека осталась за углом; от нее дворами можно пройти к дому Азиза. Удобней было, конечно, остановиться прямо у входа в аптеку, но не хотелось, чтобы Алик узнал об Азизе, его болезни и появившемся после шестидесяти лет жизни в столице желании быть похороненным на родине. Хоть они и не были знакомы, история жизни Азиза могла огорчить Алика, а главное, навеет на грустные мысли, прямо противоположные всему тому, что я собирался внушить ему о себе и своей жизни в Москве...
В очереди стояли всего три человека, лекарства были готовы, так что уже через несколько минут Азиз, морщась и кряхтя, проглотил первую ложку мутно-серой микстуры.
На низеньком столике перед кроватью лежала закупоренная банка с вареньем и два лимона: видимо, кто-то уже навестил старика сегодня.
- С работы были, - тихо, одними губами, произнес Азиз и попытался улыбнуться. Мышцы лица не очень слушались его, пергаментно-желтая кожа несколько раз слабо дернулась, приоткрыв на мгновение длинный, черный от старости клык.
Под лимонами лежала выписка из приказа по шашлычной "Кавказ" - за безупречную многолетнюю работу гардеробщик шашлычной Исламов Азиз Агаевич награждался премией в размере месячного оклада.
- Как вы себя чувствуете?
Азиз сделал еще одну попытку улыбнуться.
- Во сколько будет врач?
- В четыре.
- А что он вчера сказал?
- Все то же самое.
- Но выглядите вы значительно лучше... - Еще недавно круглое, налитое лицо старика спало, обмякло, как спущенный мяч; под вялыми складками кожи проступали неровности черепа, сильно углубились глазные впадины. - Вы ели?
Послышался странный шум, в комнату заглянула соседка, взбивающая в тарелке что-то кремово-желтое.
- Не ел он ничего.
- Что же не накормили его?
- Три раза заходила, просила, уговаривала, не слушает. Как ребенок... Вон все лежит на столе. Может, у вас получится?..
Азиз готовился к каждому глотку, как к поднятию тяжести: тело напрягалось, на запавших висках проступали еле заметные мелкие капельки пота.
Через тридцать пять минут надо было быть у "Фрунзенского" метро; Нина никогда не опаздывала, и хотя бы сегодня следовало приехать вовремя. Но нельзя же было оставить его голодным...
С площади Восстания до начала Комсомольского проспекта удалось доехать за четыре минуты.
Еще через три минуты были на месте, с опозданием больше чем на полчаса..
Нина улыбалась, эффектный полосатый костюм в обтяжку выделял ее даже в нарядной вечерней толпе, снующей у входа в метро.
- Ну слава богу. Я уже думала, что-то случилось... Кто это с тобой? - Она увидела в машине Алика.
Объяснить так сразу, кто такой Алик, было не просто, еще сложней было сказать о том, что он проведет с нами весь вечер. Поэтому я начал с другого:
- Извини, ради бога. Пришлось заехать в одно место - буквально вопрос жизни или смерти... И не успел купить цветы.
- И опоздал на полчаса.
- На полчаса?!
Я знал, что опоздал на тридцать шесть минут, но огорчился так натурально, что Нина принялась меня успокаивать.
- А кто это в машине? - переспросила она.
- Ужас! - замотал я в отчаянии головой. - Просто не знаю, что делать!
Стало ясно, что произошло нечто чрезвычайное.
- Что случилось?
- Кошмар! Безвыходная ситуация... Он только прилетел...
- Откуда?
- Мы учились в одном классе.
- И что случилось?
- Большие неприятности.
- У тебя?
- У него.
Нина чуть успокоилась.
- Он славный малый, - воспользовавшись моментом, я повел ее к машине,тихий как мышь...
Нина остановилась.
- Он что, будет с нами весь вечер?
- Не мог же я его бросить одного в таком положении! Он будет молчать. Я обещаю. Слово пикнет - прогоним.
