Берчард подхватил ее пониже спины. И понял, что под красным шелком нет ничего. Неудивительно, что ее белокурый «араб» сгорал от нетерпения.
София подняла затуманенные глаза. Ее губы расплылись в смущенной улыбке.
Оказывается, она пьяна! Совершенно не в себе!
Вот это да!
Берчард поддерживал ее, пока она не обрела равновесие.
— Меня не особенно интересует реальность. Если только ее вы можете предложить, то убирайтесь, — произнесла София капризным тоном, провоцируя в нем желание обращаться с ней как с ребенком. Герцогиня обвела комнату царственным жестом: — Вот моя реальность, и мне вполне достаточно.
— Ваша реальность не соответствует действительности.
— Мой сераль выглядит вполне достоверно. Я и Стефан обдумывали окружающее вас не один день. Сам Делакруа делал эскизы костюмов.
— Костюмы очень похожи, но вы взялись сочинить мир Востока исходя из своих европейских фантазий. Сераль не имеет ничего общего с тем, что я вижу здесь. В настоящем гареме, за исключением редких посетителей, все мужчины евнухи.
Она разразилась заливистым смехом, легонько шлепнув Стефана.
— Потише, мистер Берчард, а то вы мне всех мужчин распугаете. А женщины? В них хоть я преуспела?
— Не совсем. Во-первых, в настоящем серале ублажают одного мужчину, а не нескольких. И потом…
Стефан отвлек его внимание. Плотоядная улыбка говорила об убежденности человека, который полагал, что если только один султан вкушает все удовольствия гарема, то без всяких разговоров им стал бы он.
Стефан угрожал стать проблемой.
— Во-вторых, за исключением служанок, все женщины в гареме нагие.
Подозрительный смешок донесся со стороны наблюдателей. Поняв его слова как намек, дама, сидевшая в кругу своих обожателей в другой части комнаты, поднялась и расстегнула узорчатый пояс. Тончайшие шелка упали на пол, вызвав бурю восторга и аплодисментов.
Другая дама поднялась и проделала то же самое. Ситуация накалилась и вот-вот могла выйти из-под контроля. Предметы одежды парили в воздухе. Тени на стенах наполнились очертаниями женских прелестей… Объятия становились все откровеннее.
Глаза герцогини округлились от удивления. Холодок пробежал по ее спине от того, какой оборот приняли дела.
Стефан склонился к ней:
— Пойдем, София, сокровище мое.
Он потянул ее за руку, она пошатнулась и упала ему на колени. Эйдриан молча наблюдал; казалось, все забыли о его присутствии. Поднеся бокал к губам герцогини, Стефан поглаживал ее по обнаженной руке.
Эйдриан колебался, готовый уйти. Миссия, возложенная на него, сулила превратиться в нелегкую задачу. Но по-прежнему для него было важно выполнить ее. Многое зависело от взбалмошной, глупой женщины, вполне возможно — даже судьба Англии.
Он оглянулся на ложе. Стефан оголил одно плечо герцогини и взялся за другое. Ее голова беспомощно склонилась ему на грудь, но ее реакция не отпугнула кавалера. Впав в бессознательное состояние, она не соображала, что мужчина раздевает ее.
Эйдриан вернулся к помосту как раз в тот момент, когда Стефан обнажил великолепную грудь герцогини.
— Может быть, в своем рвении, мой друг, вы не заметили, что дама больше не хочет оставаться с вами. Она охладела.
Стефан потянулся, стараясь задернуть полог балдахина.
— Не суйтесь не в свое дело.
— Джентльмен не может оставаться равнодушным, когда на его глазах вот-вот изнасилуют женщину. Но наверное, вы не знаете, как реагируют джентльмены?
Стефан раздраженно поднялся, а герцогиня, наполовину выскользнув из груды шелка, чуть не упала с ложа.
— Как вы смеете намекать, что я не джентльмен?! Я принц королевского дома Польши.
— Неужели? И что же вы делаете в Париже? Когда ваша страна борется против гнета России, не следует ли принцу встать в ряды ее армии? Или вы из тех принцев, кто не любит тяготы войны?
— Вы только что обозвали меня трусом.
— Только в том случае, если вы действительно принц. Но я готов держать пари, что вы лжете. Я подозреваю, что вы выбрались из варшавских низов и, с тех пор как покинули родину, живете за счет женщин.
Глаза Стефана от злости налились кровью. Эйдриан небрежно натянул красный шелк, прикрыв оголенную грудь герцогини.
