— Саурон оживился, — сказал Гэндальф. — В смысле воскрес.
— Как это? — удивился Фредди. — Его же вроде бы ещё Исилдур на нож поставил?
— Поставил, — согласился Гэндальф. — Но с такими личностями, как Саурон, никогда нельзя быть ни в чём уверенным. В общем, по последним данным, он воскрес. Правда, пока частично. На данный момент в нашем мире присутствует только его глаз.
— Правый или левый? — поинтересовался Фредди.
— Об этом история умалчивает, — сказал Гэндальф. — Сейчас нам неважно, правый это глаз или левый.
— Мне важно, — сказал Фредди. — Я люблю стрелять своим врагам в левый глаз.
— Увы, одной только стрельбой тут не обойдёшься, — сказал Гэндальф. — Ты наследство, которое тебе твой дядька оставил, хорошо сохранил? В полном, так сказать, объёме?
— А что конкретно тебя интересует?
— Кое-что из золотишка, — сказал Гэндальф. — А именно — гайка.
— Гайка цела, — сказал Фредди. — Думал я её в ломбард отнести, так там золота — смех один. И ни печатки, ни камешка. На обручальное кольцо похоже.
— Дай заценить, — сказал Гэндальф.
— Пожалуйста. — Фредди влез в сейф, достал кольцо и протянул Гэндальфу. Тот, обычно до золота падкий, сейчас почему-то не стал брать его в руки и жестом указал, чтобы Фредди положил кольцо на стол. Фредди так и сделал.
— Знакомая вещичка, — сказал Гэндальф. — Явно не бижутерия. Камин растопи.
— На фига? Тепло же, — удивился Фредди.
— А я тут не греться собираюсь, — сказал Гэндальф.
Фредди кликнул Сэмми и приказал зажечь камин. Пока тот занимался с поленьями и растопкой, благородные джентльмены выпили по бокалу кьянти и выкурили по половине сигары.
Наконец огонь весело заполыхал в камине, и Сэмми был вновь выпровожен на его пост за дверью.
— Мне уже жарко, — пожаловался Фредди. Он был повышенно волосат, особенно ниже пояса, посему в жару обильно потел.
— Придётся потерпеть, — сказал Гэндальф. — Возьми-ка эту гайку и кинь в огонь.
— Ты что, сдурел? А ну как она расплавится? — удивился Фредди. — Рыжье всё-таки. На крайняк, зубы золотые можно вставить.
— Если она расплавится, я тебе столько золота отвалю, что ты себе зубы хоть в три ряда вставишь, как у акулы, — пообещал Гэндальф.
— Смотри, конкретные пацаны за базар отвечают, — сказал Фредди и кинул кольцо в огонь.
— Подождем, — сказал Гэндальф, многозначительно глядя в сторону полупустой бутылки кьянти.
— Почему бы и не подождать, — согласился Фредди, разливая живительную влагу по бокалам.
Гады, подумал Сэмми. Опять все без меня выжрут.
Двумя сигарами и ещё одной бутылкой позже Гэндальф решил, что дальше ждать особого смысла нет. Вооружившись каминными щипцами, он разворошил угли и нашёл совершенно невредимое кольцо. Жаль, подумал Гэндальф. Если бы оно сейчас расплавилось, не пришлось бы огород городить. Видимо, не судьба.
— Подставляй руку, — сказал он Фредди. — Ты не смотри, что я его щипцами держу, вряд ли оно очень горячее.
Фредди подставил руку, и Гэндальф аккуратно положил на открытую ладонь кольцо. Действительно, на ощупь оно вовсе не было горячим. Так, комнатной температуры.
На внешнем ободе кольца пылали письмена, в обычном состоянии невидимые.
— Я не могу прочитать, что тут написано, — пожаловался Фредди.
— Оно тебе и не надо, — сказал Гэндальф. — Ты и языка этого не знаешь.
— Может, переведёшь? — с надеждой спросил Фредди. Он был падок до всякого рода бессмысленной информации.
— Может, позже, — сказал Гэндальф. — Знаешь, откуда у твоего дядьки эта цацка появилась?
— Слыхал, — сказал Фредди, — он по молодости своей бурной с дружками пещерку одну выставил, там и прихватил. С остальным добром сбывать не стал, оставил, так сказать, на память о днях давно минувших.
— Верно, — сказал Гэндальф. — Только, видишь ли, друг любезный, это ведь не просто гайка. Эта та самая гайка, что Исилдур Саурону вместе с пальцем снёс.
— Историческая вещица, — восхитился Фредди. — Интересно, почём её на рынке толкнуть можно?
— Думаю, дорого, — сказал Гэндальф. — Но на рынок мы с ней не пойдём. Дон Элронд приглашает тебя в ближайшее время навестить его на принадлежащей ему вилле в Дольне. Прийти надо вместе с кольцом.
