— Ну ты и кадр, — сказал Мэнни почти восхищённо. Теперь он понял источник жизненной силы Горлогориуса.
— Степень успешности человека определяется калибром его врагов, — сказал Горлогориус. — Дружбой ты ничего не измеришь. Настоящая дружба, как и настоящая любовь, слепа. Друзья не смотрят на твоё богатство, на твой социальный статус, на то, сколь многого ты достиг в этой жизни. Если ты хочешь по-настоящему узнать человека, не смотри на его друзей. Лучше оцени его врагов. Если враг не дотягивает до твоего уровня, ему надо помочь вырасти.
— Растить себе врагов?
— Да, если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни, — сказал Горлогориус. — Удивляюсь, почему я должен тебе это рассказывать. Ты моложе меня всего на пару веков, а в нашем возрасте это не столь существенно. Как ты жив до сих пор, Мэнни? Ты же не понимаешь очевидного.
— Наверное, согласно твоему определению, я живу вдоль, — сказал Мэнни. — То, что для тебя очевидно, мне кажется весьма сомнительным.
— Это хорошо, — сказал Горлогориус. — Всегда полезно узнать другую точку зрения. Мы узнаем, кто из нас прав, когда он переживет другого.
— Надеешься, что это будешь ты?
— Определённо.
— И кто это сказал, что рыбалка успокаивает нервы? — спросил Мэнни. — Мне ничуть не полегчало.
— Пожалуй, мы на самом деле выбрали не тот способ, — вздохнул Горлогориус, доставая из кармана динамитную шашку. — Заткни уши. Если я хоть что-то в этом понимаю, сейчас будет довольно громко.
Не говорите при мне о психиатрии. Неужели вы думаете, что мне нравится моя работа?
Ганнибал Лектер
После того как Гарри удалось вызвать агента Смита через предназначенную для вызова демонов пентаграмму, он окончательно понял, что такое Матрица.
Мир иллюзий.
Мир снов.
Эти слова он слышал и раньше, но только теперь точно знал, что они означают лично для него.
Мир снов. Мир, где сон становится реальностью. Джавдет говорил, что главное — это вера. Поверь, что ты можешь перепрыгнуть дерево, обогнать локомотив и остановить пулю, и ты действительно сможешь это сделать.
Гарри поверил.
В своих снах он всегда был крутым парнем. И необязательно волшебником.
Агент Смит больше не казался ему быстрым. Гарри видел каждое движение противника, и не просто видел. Он мог его предсказать.
Он принял первую атаку Смита одной рукой, отмахиваясь от агента, как от назойливой мухи, после чего вломил правый апперкот в подбородок Смита.
Агент на какое-то мгновение повис на его кулаке, а потом отправился в скоростной полет, остановить который удалось только потолку, пробитому головой агента.
Некоторое время Гарри любовался туловищем, которое забавно дергало конечностями в подвале, в то время как голова находилась уже на первом этаже, потом легко подпрыгнул на добрых три метра, схватил агента Смита за ногу и сдёрнул его вниз.
— Не знаю, откуда вы, молодой человек, но вас точно нужно лечить, — сказал агент Смит.
— Я могу тебя уничтожить, — сообщил ему Гарри. — Я могу стереть тебя на программном уровне, что бы это ни означало, и даже повредить твоё аппаратное обеспечение, где бы оно ни находилось.
— Это бесполезно, — сказал агент Смит. — Меня перепаяют.
— Зато Матрица будет на какое-то время свободна от вашего присутствия.
— Вы кое-чего не понимаете, молодой человек.
— Не помню, чтобы кто-то мне пытался хоть что-нибудь объяснить, — сказал Гарри.
— Признаю свою ошибку, — сказал агент Смит. — Давайте сядем за стол переговоров и всё спокойно обсудим.
— Здравая мысль, — сказал стрелок. — Давайте сядем за стол.
— Стол? — переспросил Гарри, глядя на учинённый в помещении разгром.
— Условный стол, — сказал Смит. — Метафорический стол, если можно так сказать.
— Давайте сядем, — согласился Гарри.
Присутствующие выбрали обломки поудобнее и расселись со всем возможным в данной ситуации комфортом. Джавдет и Лео при этом двигались с повышенной осторожностью. Схватка с агентом не прошла для них даром.
Зато на Гарри они смотрели, как и должны смотреть люди на настоящего волшебника. Восхищение смешивалось в их взорах с неподдельным ужасом. На Гарри раньше почти никто так не смотрел.
