Бекка лукаво смотрела в лицо Мире и, несомненно, читала ее наивное удивление. Чтобы не выглядеть в глазах южанки совсем уж неопытным ребенком, Мира пояснила свое удивление другой, не столь наивной причиной:
— Но постойте. Эти правила, как я заметила, очень строги. Пожалуй, весьма немногие претендентки удовлетворяют им. Чтобы столь родовитая девица была при этом небогатой — редкость. А уж чтобы к семнадцати годам она все еще не была обещана никому в жены — тем более странно! Похоже, владыка оставляет себе очень скудный выбор.
— В самое яблочко! Выбора у бедного принца на деле нет вовсе. Обыкновенно, еще при рождении подходящей девицы правящий император заключает договор с ее родителями, и девушка с малых лет воспитывается, как будущая государыня. При договоре учитывают расстановку военных сил, интересы Короны в той или иной части мира, поддержку Великих Домов, одобрение или сопротивление Палаты и Церкви — в общем, какую угодно чушь, кроме мнения самого принца.
— Но в случае с владыкой Адрианом…
— Но, — Бекка подняла пальчик, — вы схватываете на лету! Но владыке Адриану улыбнулась судьба. Покойный император Телуриан был так потрясен Шутовским заговором, что расторг все договоры, заключенные с феодолами, в том числе и брачный. И теперь наш Адриан имеет выбор из трех девиц, а не из одной, как большинство его предшественников.
— И эти трое?..
Бекка отчего-то покраснела. На смуглой коже румянец был едва заметен.
— Аланис Альмера, дочь и наследница герцога Айдена — надменная красотка двадцати лет. Валери из Южного Пути, дочь маркизы Грейсенд — девятнадцать лет, полна, глупа, набожна.
— А третья?
Бекка замялась. Миру вдруг осенило: "Бекка Элеонора Агата рода Софьи, одна из самых высокородных невест Империи".
— Вы?..
Южанка пожала плечами.
— Вы?.. — переспросила Мира. — Вы — одна из трех претенденток? Возможно, будущая правительница Империи?
Бекка улыбнулась с легким оттенком грусти.
— Дамы, однако, дождь давно окончился! Не продолжить ли нам прерванную поневоле прогулку? — пробасил сир Адамар, и Мира только теперь заметила: ливень утих.
Уставший от молчания и невнимания, рыцарь быстро распрощался с Итаном и Мирой, и увлек леди Бекку за собой. Южанка помахала рукой Мире:
— Я рада, что пошел дождь!
Когда закрылась дверца экипажа, нанятого Итаном, и лошади застучали копытами, Мира спросила секретаря:
— Итак, вы помогли мне. Я очень вам признательна, правда. Но, вы простите, мне бывает трудно понимать поступки людей… Зачем вы мне помогли, Итан?
— Чтобы вы убедились, что сир Адамар невиновен. Он именно таков, каким кажется: п…простодушен, доверчив, грубоват, влюблен в себя. Н…ничего, кроме охоты и рыцарских турниров, его не интересует. Из него весьма скверный з…заговорщик.
— Да, я поняла это. Но все же, зачем вам нужно было, чтобы я оправдала его?
— О…стальные наследники престола, миледи, находятся далеко отсюда. Они не приезжали в столицу последний год — я проверял. Плайский Старец — в своей вотчине, Плае. Леди-во-Тьме — в Дарквотере. Ваша подруга Минерва — на Севере.
— Да, и что же?
Итан глубоко вздохнул.
— В…вам не добраться до них, миледи Глория. Ваша матушка едва ли позволит вам отправиться в Плай или Дарквотер.
— Ага. И мне придется прекратить поиски, верно?
— Я сожалею, миледи.
— Нет, не сожалеете. Вы хотели, чтобы я отступилась.
— М…миледи, я лишь…
— Знаю, хотите меня уберечь, — Мира скривилась. — Я — дочка графини Нортвуда, Медвежьей Леди. Я выросла на Севере. Полагаете, я нуждаюсь в том, чтобы меня берегли?
Итан замялся.
— К тому же, вы не учли одного, сударь. В Фаунтерре остался еще один подозреваемый: Менсон, придворный шут.
— Как вам сказать… Понимаете, миледи, шут обожает владыку.
— Это можно сыграть.
— Настолько — едва ли. Когда Адриан говорит, Менсон смотрит ему в рот; когда сидит, шут норовит усесться на пол у его ног. Когда заходит речь об Адриане, на лице Менсона сияет улыбка, а это — очень р…редкое явление, поверьте. — Итан сделал паузу. — По правде сказать, м…миледи, при дворе все обожают императора.
"За что?" — чуть не фыркнула Минерва. Заносчивый, напыщенный, золоченый индюк. Индюк из индюков!
