— Уходим! — крикнул человек, охранявший Харгорина. — Я возьму одну из лошадей, впряженных в…
И тут его ударило в грудь, и парень отлетел на сундук. Успев отреагировать, он нанес удар саблей, пытаясь вскрыть противнику горло. Лезвие наткнулось на что-то мягкое…
…Гном парировал удар рукой! Кровь хлынула из раны, заливая бороду, но Третий улыбался. Его глаза сияли.
Харгорин пнул сундук, и охранник, потеряв равновесие, замахал руками. Прыгнув вперед, гном ударил его окровавленным кулаком в нижнюю челюсть. Охнув, парень осел на днище телеги.
— Ха! — Перехватив свою секиру, Третий выскочил из повозки, разбежался и прыгнул на одного из гонцов.
Острие секиры впилось в горло несчастного. Захрипев, тот упал в снег, а Смертоносный занял его место в седле. Не медля, гном направил коня на следующего противника и нанес очередной удар.
Всадник не успел парировать, его рука с мечом переломилась под весом стали между локтем и запястьем. Тяжелое лезвие пронеслось дальше, отрубив гонцу голову. Кровь фонтаном хлынула из горла, вычерчивая диковинные письмена на белом снегу.
Оставшиеся двое людей пришпорили коней, чтобы сбежать от преследовавшего их гнома.
Замахнувшись, Харгорин метнул секиру, издав боевой клич.
Со свистом лезвие пронеслось в воздухе и вонзилось одному из гонцов в позвоночник. Мертвое тело, перевернувшись от удара, упало на землю.
— Тебе не уйти от меня! — Смертоносный погнал коня быстрее.
Поравнявшись с убитым, гном нагнулся и выдернул оружие из спины мертвеца. Небольшое усилие — и оружие вновь в руках Третьего. Расхохотавшись, он хлопнул коня по крупу плоской стороной секиры. Лошадь поскакала вперед.
Харгорин догнал гонца. Бедняге никак не удавалось оторваться от разъяренного гнома. Он срезал мешок за мешком, чтобы лошади было легче, но все было тщетно.
Проведя обманный маневр, Смертоносный резко свернул вправо и, поравнявшись с беднягой, нанес ему удар в корпус, разрубив и доспех, и одежду, и плоть. С криком несчастный покатился по заснеженной земле.
С силой натянув поводья, Харгорин остановил животное и развернулся. Он увидел, что Черный Эскадрон вылетел из леса. В плече пульсировала боль, глубокий порез на ладони горел огнем, но гнома это не беспокоило. Он мог шевелить пальцами, а значит, кости и связки были целы.
Смертоносный медленно подъехал к лежавшему на земле раненому. Тот поднял руки.
— Что это значит? — насмешливо осведомился Харгорин. — Ты не станешь сражаться за свою жизнь?
— Переговоры! — выдавил гонец.
— Вот как? Тебе нужны переговоры? Что же ты можешь мне предложить?
— Сохрани мою жизнь, и я скажу тебе, где наше тайное место встречи. — Мужчина закашлялся, зажимая ладонью рану.
— Ты предашь свою предводительницу, героиню Идомора, чтобы выжить? И будешь спокойно жить после такого позора? — рассмеялся Смертоносный. — Почему твоя жизнь дороже, чем ее?
Несчастный застонал. Было видно, что это решение далось ему нелегко.
— У меня семья, — в отчаянии пробормотал он. — Жена и четверо детей. Я не могу оставить их. Да еще и в такие времена. — Гонец поднялся на колено, глядя на приближавшегося к нему гнома. — Прошу тебя, пощади и позволь вернуться домой!
Харгорин смерил его взглядом. На лице мужчины читались ужас и боль.
— Как твое имя? — спросил он.
— Тильман Куст.
— Далеко добираться до дома?
— Нет. — Гонец покачал головой. — Я дойду туда, невзирая на раны. Я из Холмовзора. — Он тяжело дышал, едва справляясь с болью. — Повстанцы встречаются в…
Подняв секиру, Харгорин раскроил предателю череп, прежде чем тот успел договорить. Послышался хруст, из раны хлынула кровь. Тело грузно осело на землю.
— Я позабочусь о твоей семье, Тильман Куст из Холмовзора, — мягко прошептал Харгорин, направив лошадь к повозке. — Враккас, прости мне деяния мои, но тебе одному известно, почему я так поступаю.
Этот день дорого ему обойдется. Придется раскошеливаться. Альвы настаивали на налоге в полном объеме, и ее придется выплачивать из собственной казны.
Взглянув на запад, гном удивленно приподнял брови. Над лесом струился темный дым.
Дзон-Аклан исполнили свой долг в Кривой Башне.
